Убийство в Каретном ряду
Шрифт:
Он сел, положил шляпу и перчатки на стол и посмотрел на Джэппа.
— Прежде всего, мистер Лэвертон-Уэст, я понимаю, насколько это может быть вам неприятно, — Лэвертон-Уэст взмахнул рукой.
— Не будем обсуждать мои чувства. Скажите мне, старший инспектор, имеете ли вы какое-нибудь представление о том, что заставило мою… миссис Аллен лишить себя жизни?
— А вы сами не можете нам ничем помочь?
— Нет, право.
— Не было ли между вами размолвки или какого-нибудь отчуждения?
— Ничего
— Возможно, сэр, вам будет более понятно, если я скажу, что это было не самоубийство, а убийство?
— Убийство?! — Глаза Чарльза Лэвертон-Уэста чуть не выскочили из орбит. — Вы говорите, убийство?
— Совершенно верно. Итак, мистер Лэвертон-Уэст, нет ли у вас какой-то догадки? Кто, по-вашему, захотел разделаться с миссис Аллен?
Лэвертон-Уэст буквально выпалил в ответ:
— Нет, нет, право, ничего подобного! Сама мысль об этом… Это невообразимо!
— Она никогда не упоминала о каких-либо врагах? Людях, которые могли бы затаить на нее зло?
— Никогда.
— Вы знали, что у нее был пистолет?
— Этого я не знал. — Он, казалось, немного опешил.
— Мисс Плендерлит говорит, будто миссис Аллен привезла этот пистолет из-за границы несколько лет назад.
— В самом деле?
— Тут мы, разумеется, полагаемся только на слова мисс Плендерлит. Миссис Аллен вполне могла считать, что ей грозит какая-то опасность, и держала этот пистолет по известным ей причинам.
Чарльз Лэвертон-Уэст с сомнением покачал головой, Он казался ошарашенным и сбитым с толку.
— Каково ваше мнение о мисс Плендерлит, мистер Лэвертон-Уэст? Я имею в виду, кажется ли она вам надежным и честным человеком?
Чарльз немного поразмыслил.
— Думаю, что да.
— Она вам не нравится? — предположил внимательно наблюдавший за ним Джэпп.
— Я бы этого не сказал. Она не принадлежит к тому типу женщин, которыми я восхищаюсь. Этот саркастический независимый тип не привлекает меня, но я бы сказал, что она кристально честна.
— Гм, — произнес Джэпп. — А вы не знаете некоего майора Юстаса?
— Юстаса? Юстаса? Ах, да, эта фамилия мне знакома. Я однажды встретил его у Барбры… у миссис Аллен. Весьма сомнительный субъект в моем понимании. Я так и заявил своей… миссис Аллен. Он был не из тех мужчин, чье появление в нашем доме после бракосочетания я мог бы приветствовать.
— А что говорила миссис Аллен?
— О, она соглашалась со мной. Она полностью доверяла моим суждениям. Мужчина знает других мужчин лучше, чем их может знать женщина. Она объяснила, что не может быть неучтива с человеком, которого давно не видела. Я думаю, она боялась прослыть снобом. Естественно, став моей женой, она бы пересмотрела многие свои прежние связи, сочтя их… ну, неподходящими, что ли.
— Вы хотите сказать, что, выйдя за вас замуж, она бы улучшила свое положение? — грубовато спросил Джэпп.
Лэвертон-Уэст поднял руку с наманикюренными пальцами.
— Нет-нет, не совсем так. Собственно говоря, мать миссис Аллен была нашей дальней родственницей. По рождению Барбра была ровня мне. Но, разумеется, в моем положении приходится быть особенно осторожным в выборе друзей, а моей жене — в выборе своих. Ведь человек до некоторой степени на виду.
— О да, — сухо сказал Джэпп. — Значит, — продолжал он, — вы ничем не можете нам помочь?
— Нет, право. Я совершенно сбит с толку. Барбра убита! Это кажется невероятным.
— Мистер Лэвертон-Уэст, а вы не могли бы сказать мне, чем вы занимались пятого ноября?
— Чем я занимался? Чем занимался я?
В голосе Лэвертон-Уэста прозвучал визгливый протест.
— Это всего лишь формальность, — объяснил Джэпп. — Нам э-э… приходится опрашивать всех.
Чарльз Лэвертон-Уэст с достоинством посмотрел на него.
— Я очень надеюсь, что для человека, занимающего такое положение, как я, будет сделано исключение.
Джэпп молча ждал.
— Я был… позвольте вспомнить… Ах да, я был в палате. Ушел в половине одиннадцатого, прогулялся по набережной, полюбовался фейерверком.
— Приятно думать, что заговоры такого рода уже ушли в прошлое, — весело сказал Джэпп.
Лэвертон-Уэст как-то по-рыбьи посмотрел на него.
— Затем я… э-э… пошел домой.
— И добрались до дома… ваш лондонский адрес, по-моему, Онслоу-сквер… в котором часу?
— Точно не скажу.
— В одиннадцать? В половине двенадцатого?
— Где-то около того.
— Возможно, кто-нибудь открывал вам дверь?
— Нет, у меня свой ключ.
— Может быть, вы кого-нибудь встретили во время прогулки?
— Нет… э-э… право, старший инспектор, эти вопросы меня страшно возмущают.
— Уверяю вас, это всего лишь формальность, мистер Лэвертон-Уэст. Они не касаются вас лично.
Этот ответ, казалось, успокоил возмущенного парламентария.
— Если это все…
— Пока все, мистер Лэвертон-Уэст.
— Вы будете держать меня в курсе дела?
— Естественно, сэр. Кстати, позвольте представить вам месье Эркюля Пуаро. Вы, вероятно, слышали о нем.
Любопытный взгляд Лэвертон-Уэста остановился на маленьком бельгийце.
— Да, да, это имя я слышал…
— Месье, — сказал Пуаро, вдруг входя в роль иностранца.
— Поверьте мне, мое сердце обливается кровью. Сочувствую. Такая потеря! Как вы, должно быть, страдаете! Ах, но не буду больше. Как великолепно англичане скрывают свои чувства. — Он выхватил из кармана портсигар. — Позвольте мне… Ах, он пуст. Джэпп?