Убийство в Угличе

Махаев Геннадий Иванович

Сыщики пошли в трактир, совещаясь по дороге, как это де­ло провернуть, чтобы тихо и быстро.

— Ладно, на месте видно будет! — сказал старший, и все согласились.

Войдя в трактир, они увидели Ваньку за столом в компании еще троих таких же ребят, все были уже навеселе, на столе стоя­ли бутылки водки, пива и закуски.

Ванька в рубахе и полосатых штанах что-то рассказывал од­ному из парней, двое других сидели молча и было уже непонят­но — слушают или спят. В трактире шумно, дымно, от кероси­новых ламп плавали радужные

круги. Сыщики сели неподалеку от их стола, и заказала бутьлку водки и студень.

— Как брать будем? Их трое, если драка начнется, тут та­кое будет... А если они с ножами, то подавно можно гробануть­ся, — сказал младший сыщик.

— Ну, уж точно с ножами, без них такие ребята не ходят, — подтвердил другой.

— Так как же действовать?

— Ладно, давайте выпьем, а там видно будет, с бутылки не опьянеем, а от такой погоды слякотной — как раз хорошо.

Выпили по стаканчику, закусили студнем. За соседним сто­ликом было тихо, там шел негромкий разговор.

— Придется ждать, пока расходиться будут, — сказал моло­дой сыщик.

— Да, жди до морковкина заговенья,, — ответил другой. — Может, они до утра просидят.

— А, может, в нужнике его возьмем? Нужник здесь во дво­ре, пойдет туда, а мы за ним и того... А?!

— Да, возьмем-то возьмем, а эти трое подумают, куда Вань­ка делся и сорвутся! Ищи их тогда, а, может, они в деле заме­шаны?! Уйдут!

Вдруг в трактир вошел городовой здешнего околотка Мусин. Войдя, огляделся и прямиком направился к Ваньке.

— Вот так номер, он сейчас всю обедню нам испортит! — сказал сыщик.

Подойдя к Ваньке, Мусин строго спросил его:

— Гуляешь, Ваня? Когда появился?

— Да я, господин полицейский, два дни как освободился, до­мой к маменьке пришел, да вот друзей встренул! Так пригласили меня за встречу...

— Друзей твоих знаю, не первый год знакомы, такие же, как ты, разбойники!

— Что Вы, господин Мусин, мы ничего, мы люди смирные, — сказал один из собутыльников.

— Ну, ладно, чтобы тихо мне тут было! А то вы меня знае­те, — «отпечатал» Мусин.

Городовой, оглядев зал и не увидев больше ничего достой­ного внимания, вышел вон.

— Вот случай, — прошептал сыщик и вышел вслед за горо­довым.

— Господин Мусин!

— Слушаю. По какому делу? — обернулся городовой.

Предъявив служебный номер, сыщик ввел его в курс дела.

— Как бы нам Ваньку увести тихо, без друзей!

— Друзья эти рядом живут, никуда не денутся ежели что, за ними пока ничего нет, но приглядываем. А Ваньку-то сейчас возьмем, — сказал Мусин. — И очень просто: я ему сейчас со­седку Марью подошлю, она и уведет домой. Мол, маманя зовет. Он — мазурик, а мать свою любит и жалеет, только своей жиз­нью он ее жизнь укорачивает. Не понимает, что ли обормот... Так что сейчас голубчик и выйдет, а вы его тут ждите.

Сыщик вернулся в зал, сообщил о неожиданном везении и поспешил за извозчиком, чтобы поджидать у дверей. А вы рас­платитесь. И как только Ванька выйдет, то сразу следом! — пре­дупредил он друзей.

Через малое время в трактир вошла баба и, что-то сказав Ваньке на ухо, пошла с ним к двери.

Выйдя за дверь, Ванька увидел городового, пролетку и сра­зу все понял.

— Мне садиться, али как? — спросил он у полицейского.

— Да, И без шума, а не то... — и полицейский показал ог­ромный кулак.

— Нож есть? Отдай сразу, а то найду, взашей получишь,

— Нет ничего, господин полицейский!

Ванька вывернул карманы:

— Мы этим делом не занимаемся, у нас работа другая.

— Знаю я твою работу, по карманам шнырять ты мастак!

— А за что берете? Чист я, господин полицейский.

— Ладно, садись, — сказал сыщик, — там разберемся. Все уселись в пролетку, и она покатила в полицейский участок.

...В это самое время Кухов допрашивал Ваську варгунинского, тот с опухшей рожей мрачно смотрел в пол.

— Не знаю я, господин следователь, ничего про убийство, от вас только слышу... Пил я эти дни... Варгунин грозится выгнать с работы, куда пойду? Обратно в деревню придется.

— Вчера 19 марта ты с дворником в пивную ходил? Водку пил? — спросил Кухов.

— Ну, ходил. А что?

— А то, что в это время Шунаевых убили, и ты, может, на­рочно дворника увел от дома, а?!

— Помилуй Бог, ваше благородие, что, на мне креста нет что ли, с дворником ходил выпить, да мне все равно было с кем идти-то — горе у меня!

— Знаю про твое горе. Так как ты к дворнику подошел, где?.. — А мимо Шунаевых шел, хмельной уж я был, а тут он стоит. А ведь мы знакомцы, он от своего хозяина к нашему иной раз за­ходит по делам. Ну я его и спросил, в кабак ладишь что ли, дядя Митяй? А он — туда, говорит! Ну и пошли вместях... бутылку вы­пили, да чаю. Он ушел, а я сидел, можете проверить.

— Уже проверили, иди домой... Да брось пить, за дело бе­рись! А не то купец и вправду тебя выгонит, как тогда будешь?

Отпустив парня, Кухов посмотрел на часы, было уже поздно, пора бы и домой, да вестей от сыщиков нет, привезут ли Ваньку и когда? К купцу Бердяеву надо, о деньгах спрос сделать, еще сегодня надо бы, да вот с Ванькой закрутился.

Да еще братья Зайцевы около этого дела. А о деньгах спро­сить купца надо: его они или нет? Ну, ладно, завтра с утра, а по­ка послать урядника в питейный дом, что там с Ванькой и долго ли еще ждать

Вызвав урядника, Кухов распорядился:

— Ваньку привезут, так в камеру, завтра разговаривать бу­дем. Пускай помощник мой Токин разберется с ним, а я с утра к Бердяеву. И всем завтра продолжать слушать и узнавать. Сыщиков, что Ваньку привезут, отпустить домой, а один чтоб завтра был с утра у Токина. Ну, я пошел, а то жена уж заждалась, с утра ведь в делах и домой зайти некогда.