Убийство в Верховном суде
Шрифт:
— Нет, спасибо.
— У нас есть вино, — откликнулась Шерил из спальни, куда она ушла, чтобы одеться.
— Похоже, вино вам больше по вкусу, — сказал Брейжер, наливая себе полный стакан джина.
— Если я вас правильно понимаю, это означает…
— Это означает, что мне надоел ваш судейский тон, мисс Пиншер. Ну хорошо, вы раскрыли страшную тайну о Корее и Моргане Чайлдсе. Но где вы все это откопали, у этого подонка Сазерленда?
— Вы имеете в виду Кларенса или его отца?
Он насторожился и прикрыл один глаз.
— А вы не так просты, леди.
—
— Вы заставляете меня чертовски много говорить. — Он покачал головой и выпил еще джина. — Так как все же вы разнюхали обо мне и Чайлдсе?
Она позволила напряжению чуть-чуть ослабнуть. Он сам упомянул Сазерленда и ей просто нужно продолжать эту линию.
— Кларенс Сазерленд узнал об этом из записей своего отца. — Она вспомнила, что видела имя Сазерленда в старой записной книжке Брейжера. — Насколько я понимаю, вы были его пациентом и рассказали доктору Сазерленду про Чайлдса и про Корею. Ну а его сын каким-то образом извлек эту информацию у отца и воспользовался ею для того, чтобы очернить Чайлдса…
С ее стороны вся эта тирада была чистым предположением, но выражение лица Брейжера, казалось, подтверждало сказанное. Он снова наполнил свой стакан и повернулся к окну. Шерил вернулась из спальни, уже одетая: в брюках и в свитере.
— Вы хорошо сработали, Сюзанна Пиншер. За вас. — Он взял свой стакан. — За Шерлока Холмса, Филиппа Марлоу, Трэвиса Макги и Сюзанну Пиншер — сыщиков одного полета, и так далее… Итак, вы знаете страшную тайну… Что же вы собираетесь с ней делать?
— Ничего, если только, как я уже сказала, она не имеет отношения к делу Сазерленда.
— А если имеет?
— Если имеет, то мне придется…
— Послушайте, а что если Морган Чайлдс действительно убил молодого Сазерленда, чего я, конечно же, не утверждаю… Я хочу сказать, велика ли потеря: ядовитый змей, вымогатель, готовый в любой момент предать национального героя ради своей личной выгоды? Подумайте об этом, леди, сравните этих людей, положите их на чаши весов. Сазерленд был мерзавцем. Морган Чайлдс для миллионов американцев олицетворяет идеал, каких уж больше не будет. Назовите, кто в наши дни достоин звания героя, на кого можно равняться, кто готов бороться за идеалы, защищать добродетель в Америке? Спортсмены? Смешно. Единственное, на что может равняться молодежь, так это на суммы их контрактов. Кинозвезды? Забудьте. Политики? Но те из них, что не привлечены к уголовной ответственности или не занимаются подслушиванием разговоров, всецело поглощены выуживанием денег у налогоплательщиков, простых людей, финансирующих их избирательные кампании… — Он наклонился вперед в кресле. — У нас с Морганом есть свои проблемы, но это наши проблемы, а не ваши. Чайлдс кое-что значит для вас, для меня, для каждого человека в Америке. Он заседает в высшем суде страны, и ему предоставлено право судить о законности тех или иных юридических акций. Он никому себя не продавал. Он за честность и порядочность — вещи, которые теперь не часто встретишь. А вы знаете, что в Америке есть целая сеть молодежных групп, чьим кумиром является Морган Чайлдс, и миллионы этих парней и девчонок готовы пойти за ним на защиту этих идеалов.
— Мне все ясно, мистер Брейжер, и я даже согласна со многим из того, что вы говорите. Так же рассуждает и мой отец. У меня у самой трое детей, и меня волнует, на кого они будут равняться. Я встречалась с судьей Чайлдсом, собственно говоря, я с ним летала, и он мне понравился: чем-то похож на моего отца… Но если Кларенс Сазерленд, чем бы он ему ни грозил, мог спровоцировать его на убийство, это уж слишком…
— Оставьте вы это дело, — сказал Брейжер.
— Я не могу.
— Бросьте, — произнес он, не поворачиваясь. — Есть вещи поважнее, с которыми надо считаться.
— Мистер Брейжер, убит человек…
Он развернул кресло так круто, что стакан вылетел из его рук и упал под ноги Шерил. Та подняла его, сгребая руками с полу кубики льда. Брейжер закричал:
— Да, Морган Чайлдс — это фигура. Он что-нибудь да значит, черт возьми, и для Америки, и для меня. В Корее он спас мне жизнь…
— Я разделяю ваши чувства, мистер Брейжер, но я должна все же спросить вас… Это Морган Чайлдс убил Кларенса Сазерленда?
Он проговорил медленно, едва подавляя гнев, тяжело выговаривая каждое слово:
— Убирайтесь вон. Пока я еще могу владеть собой.
Не отрывая от него глаз, Сюзанна попятилась в прихожую, куда следом за ней выскочила Шерил. Закрывая за ней дверь, Шерил сказала:
— Простите, мисс Пиншер. Дэн… он… С ним иногда очень трудно, особенно если дело касается нашей страны, Кореи и Моргана Чайлдса. Это действительно очень важно для него. Его убеждения так тверды, что иногда чувства берут над ним верх.
— Понимаю, — сказала Сюзанна и успокаивающе дотронулась до ее руки.
— Я так его люблю, — сказала Шерил. — Он столько пережил. Он хороший, порядочный человек. Я сама много испытала в жизни, но это ничто по сравнению с тем, что перенес Дэн.
— Я на самом деле отношусь к нему с уважением, — сказала Сюзанна. — Пожалуйста, поверьте.
— Я верю. — Она вытерла глаза. — Вы знаете, Сюзанна, он мог бы стать большим человеком.
— Он им и был. Его подпись стояла во всех журналах Америки.
— Но он мог бы стать еще известнее.
— Что-то ему помешало?
— Да. Он стал таким желчным, таким ужасным нигилистом. Я пыталась помочь ему, старалась убедить его снова начать писать, но он отказывался.
— И долго он ничего не писал?
— Много лет. Когда мы впервые встретились, у него была почти готова книга, но он так и не закончил ее. Она под кроватью, собирает пыль.
— Что это за книга?
— Она о том, как много лет назад ЦРУ испытывало наркотики на людях. — Последние слова она почти проглотила.
— Я читала об этом в газетах, когда ЦРУ пришлось обнародовать документы. Но каким образом Дэна это заинтересовало?
— О, это не имеет значения… Он никогда ее не закончит. Он слишком озабочен тем, чтобы защитить людей и свою страну. Даже врачи, которые занимались экспериментами…
— Врачи? Доктор Сазерленд, например?
Шерил быстро затрясла головой.