Убийство в Верховном суде
Шрифт:
— В полицию? — поинтересовался Теллер.
— Я на вас жалобу составлю, — пообещал Сазерленд. Его рука зависла над телефоном, но он медленно опустил ее. — Послушайте, Теллер, вы что же, серьезно верите, что мой сын шантажировал меня?
— Верим, не верим — это не наши слова, доктор Сазерленд. — Сюзанна говорила очень спокойно. — Мы сказали только, что убийство вашего сына каким-то образом связано с вами, его отцом, и с вашими занятиями. Какова эта связь, мы пока не выяснили. Однако учитывая ту информацию, которую мы имеем о судьях Поулсоне и Чайлдсе, а также о вашей связи с ЦРУ, логика наших рассуждений очевидна.
—
— Пока нет, — отрезал Теллер. — Что вы можете сказать по поводу истории болезни Поулсона и Дэна Брейжера?
Сазерленд теперь выглядел гораздо более спокойным и самоуверенным. «Возможно, он и себе прописывал какие-нибудь транквилизаторы», — подумала Сюзанна.
— Ваш сын пользовался этими историями болезни? — спросила она.
— Конечно же, нет.
— А насколько надежно хранятся эти истории? — поинтересовался Теллер.
— Они хранятся очень надежно, — с полной уверенностью произнесла Вера. Сазерленд энергично кивнул головой.
— У вас есть какие-то сомнения относительно судьи Поулсона и Брейжера. Думаю, вы ошибаетесь. Ничем не могу вам помочь. В конце концов, это моего сына убили…
— Та-ак. Но смотрите, доктор, мы знаем, что Поулсон был вашим пациентом, и Брейжер тоже. То, что происходит между вами и вашими пациентами, нас не касается. Мы уважаем ваше право на врачебную тайну, даже не вдаваясь в то, какие такие проблемы принес вам Поулсон, что вам пришлось определить его на лечение в клинику. То же самое относительно и Брейжера. Единственное, что мы знаем, это то, что ваш сын кого-то очень здорово разозлил, вполне возможно, и Центральное разведывательное управление тоже, хотя ЦРУ, конечно же, не то учреждение, чтобы держать зло на вас. Кто бы ни был убийцей вашего сына, он пошел на это, скорее всего, чтобы избежать огласки тех фактов, которые ваш сын почерпнул в вашем же кабинете.
Воцарилось молчание.
— Уж вы нас простите, мисс Джонс, — наконец вымолвил Сазерленд.
Теллер и Сюзанна переглянулись, потом повернулись к Вере. Та стояла неестественно вытянувшись, держа руки по швам, а потом медленно подошла к двери, открыла ее и вышла.
— Мисс Джонс работает у меня очень давно, — сказал Сазерленд, когда ее уже не было в комнате. — Она очень предана работе, достойна и…
— И? — поторопила его Сюзанна. Сазерленд начал ей надоедать. Его сын был еще тот подарочек, но и отец непробиваем в своей непроницаемости, несмотря на смерть сына.
— Люди, подобные мисс Джонс, прекрасны, преданны, но иногда как бы чересчур застывшие, слишком уж бескомпромиссные в своих взглядах. В любом случае, я решился на то, что она едва ли одобрила бы, да я и сам еще не до конца уверен в своей правоте. Что ж, время от времени приходится поступаться чем-то. Итак, вы обнаружили, что Джонатан Поулсон, председатель Верховного суда Соединенных Штатов, был какое-то время моим пациентом. Также вы узнали, что Дэн Брейжер тоже лечился у меня, и мы, естественно, касались его отношений с другим судьей. Что ж, как бы мы ни старались, определенные факты становятся-таки достоянием других.
— Дэн Брейжер нас сегодня меньше интересует, а вот о судье Чайлдсе хотелось бы услышать побольше, — вмешалась Сюзанна.
— Да, мисс Пиншер, я вас понял… Кстати, хотя ваша информация о том, кто входил в число моих пациентов, и верна, с Кларенсом вы явно промахнулись. Я хочу сказать, что даже при самом большом желании заглянуть в мои досье он едва ли мог это сделать. Они очень тщательно хранятся. Существуют два отдельных набора ключей к сейфу с документами: один из них хранится у меня, второй — у мисс Джонс.
— У мисс Джонс? Это интересно, — заметил Теллер.
— Прошу вас, не нервничайте. Вы же ее видели. Она больше моего заботится о секретности.
— У Кларенса и мисс Джонс был роман? — отрывисто спросила Сюзанна.
— От смешного вы двигаетесь к абсурдному. Даже если так, она все равно не показала бы досье… Никому… Я могу полностью доверить ей свою жизнь, заявляю вам это как врач, профессия которого заключается в познании психологии человека. Она слишком дорожит такими вещами, как честь и искренность, чтобы изменить им. Правда, не всегда ей это на пользу, но какова есть. Зато и мне и моим пациентам эти качества на руку, и бывшим, и нынешним… Но, как я уже говорил, я собираюсь несколько отклониться в сторону с тем, чтобы помочь вам сконцентрировать свои усилия в более продуктивных сферах. Я вам покажу досье мистера Брейжера и судьи Поулсона.
Теллер и Сюзанна переглянулись, еще не веря до конца услышанному.
— Я вижу, вы удивлены? Не стоит. Я действительно хочу на деле помочь вам. Итак, я вам только покажу досье, читать же вы их не будете. Вы увидите, что они существуют. Вы убедитесь, что они в целости и сохранности и, таким образом, никак не могли быть замешаны в смерти моего сына.
Сазерленд соединился по телефону с Верой и сказал в трубку:
— Прошу вас, принесите мне истории болезни Дэна Брейжера и Джонатана Поулсона.
Было совершенно очевидно, что Вера не горит желанием выполнить данное поручение, так как ему пришлось повторить еще раз, более требовательно:
— Я прошу вас лишь сделать то, что я сказал, мисс Джонс. Благодарю вас.
Вера внесла две толстых папки-скоросшивателя. Лицо ее выражало явное недовольство. Не говоря ни слова, она протянула папки Сазерленду и вышла из кабинета. Первой лежала история болезни Брейжера.
— Вот, — Сазерленд вынул из папки машинописные листы и разложил их на журнальном столике, — здесь все: все мои записи и наблюдения, мои замечания относительно лечения и сведения о том, как оно протекало, а также копии моей переписки с другими врачами. Случай мистера Брейжера не был уж очень сложным. Конечно, потеря ноги — серьезная травма, и такой пациент нуждается в психологической помощи. Моя помощь заключалась в том, чтобы дать ему установку, согласно которой он должен был бы преодолеть свой физический недостаток и продолжать жить полноценной жизнью, тем более что его живой и творческий ум тому подмога.
— Не слишком-то он преуспел, — заметила Сюзанна.
— Печально слышать, хотя это, возможно, лишь ваше личное мнение, мисс Пиншер. Ну хорошо, достаточно о Брейжере. Все на месте, все в полной сохранности. Даже страницы в том же порядке, как я их положил. Совершенно ясно, что мой сын даже не касался их, не говоря уж о каких-то более серьезных действиях.
— А его комментарии о судье Чайлдсе тоже в этой папке? — поинтересовалась Сюзанна.
— Это хороший вопрос. В конце концов, вас интересует именно это. Да, эти комментарии здесь есть, взгляните-ка сами.