Убийство Вампира Завоевателя
Шрифт:
Я подумала, не вспоминает ли он о данном мне обещании. Я думала.
Но бояться было некогда. Я хотела прожить достаточно долго, чтобы увидеть смерть Короля Пифора.
Или хотя бы смерть этой чертовой ящерицы.
В лице Атриуса появилась жесткая решимость. Его рука раскрылась. Я поняла, что он готовится сделать.
Я двинусь, когда он это сделает.
Мир содрогнулся, когда сливик ударился о стену, повернулся так быстро, что мне показалось, будто шея вот-вот свернется, а затем снова прыгнул, оставив меня цепляться
Я молила богов, чтобы эта тварь была самцом, и изо всех сил вонзила кинжал в хвост.
И в то же мгновение в воздухе заклубился тонкий туман соленой, едкой крови — магия Атриуса взяла его под контроль.
Тело сливика сотрясла судорога. Я не могла отпустить его, пока он не поднялся так далеко в воздух. Я уцепилась за его хвост, пока он перекатывался с камня на камень, впиваясь когтями в гранит и корчась от боли. И все же с каждым прыжком он скользил вниз.
Еще один толчок в живот.
С земли внимание Атриуса было полностью сосредоточено на нас. Я чувствовала, как его магия пытается манипулировать кровью существа, хотя и с ограниченным успехом — сливики, похоже, были так же невосприимчивы к магии крови, как и к большинству других видов оружия.
Плечо болело. Левая рука все сильнее пыталась ухватиться за хвост сливика, теперь скользкий от крови. Я немного соскользнула — эфес моего клинка оказался совсем рядом, вонзившись в плоть зверя.
В редкие секунды тишины я потянулся к нему. Кончики пальцев, заляпанные кровью, едва успели коснуться рукояти.
Ткачиха, мать его.
Я успела продвинуться на пару дюймов к его хвосту, когда…
Мой живот сжался, когда мы падали — три ужасающих секунды полной невесомости.
Дыхание вырвалось из легких.
Я умру, подумала я, и, воспользовавшись импульсом от этого падения, бросилась вперед.
Это было чудо, что я не упала навзничь. Еще большим чудом было то, что моя рука обхватила рукоять оружия.
Под собой я ощущала присутствие Атриуса, сильное, как сердцебиение, сотрясающееся от усилий магии, с помощью которой он тянул зверя вниз. Эреккус был рядом с ним, лук натянут — готов к выстрелу. Еще не достаточно близко. Не совсем.
Из последних сил я вскарабкалась на спину сливика — всего на мгновение, чтобы сбросить его с себя.
Достаточно, чтобы нацелить свой клинок на его крыло, тонкое и перепончатое, широко раскинувшееся для меня в эту критическую секунду.
Я сделала выпад. Лезвие рассекло нежную кожу, и я упала.
Я тяжело упала на землю. Все вокруг стало далеким и нечетким. Крик боли сливика раздался как будто под водой.
— Стреляй! — скомандовал Атриус.
Три стрелы вонзились в чешуйчатую кожу. Агония сливика отчетливо и ярко прозвучала в нитях — странно скорбно. Всю дорогу он боролся со смертью, корчась от все возрастающей слабости. Но наконец тварь рухнула на камни.
Я поднялась
В воздухе снова стало неестественно тихо.
Я подошла к мертвому сливику. Он неловко упал в узкую часть скалы, так что его тело зависло над нами. Одно сломанное, разорванное крыло свисало до земли, а скрюченная шея была прижата к камню.
Когда оно двигалось, даже мне было трудно в полной мере ощутить масштаб существа. Сейчас я чувствовала легкое головокружение от того, что только что бросилась на эту тварь. От носа до хвоста оно было длиной, наверное, с четырех взрослых мужчин.
Я коснулась крыла, и на меня нахлынуло мрачное осознание, когда я почувствовала остатки его ауры.
— Это подросток, — сказал я.
Эреккус пробормотал проклятие Обитраэна.
— О чем ты думала? — Голос Атриуса отвлек мое внимание. Он подошел ко мне, явно разъяренный. Но мое внимание сразу же привлекло его плечо, пропитанное кровью, и правая рука, бесполезно висевшая на боку.
— Не за что, — сказала я.
Эреккус посмотрел на труп.
— Подросток, — повторил он.
Тон его голоса говорил сам за себя.
— Не думаю, что они становятся намного крупнее, чем этот, — сказала я, — но они становятся сильнее. И умнее. Обычно они не забредают так далеко на юг.
— Или отбиваются от стаи, — сказал Атриус.
Неудивительно, что он провел свое исследование.
Глаза Эреккуса расширились.
— Стая? — вскрикнул он, снова хватаясь за лук.
— Здесь нет других, — быстро сказал я. Я снова прижала руку к камню, проверяя, не обманываю ли я себя, но кроме нас не было никаких других живых существ, кроме отдаленных отголосков того, что, должно быть, было другими сливиками далеко впереди.
— Это молодой самец, — продолжила я. — Их часто отгоняют от стаи, когда они достигают зрелости.
— А этот забрел далеко от дома.
Атриус коснулся хвоста трупа, и я подумала, не показалось ли мне, что в его голосе прозвучала грусть — от того, что что-то показалось слишком знакомым.
Мое внимание снова переключилось на его плечо. И на руку. Он по-прежнему не двигал ею.
Я проклинала себя за то, что не была более полезным целителем.
Атриус, должно быть, прочел выражение моего лица.
— Все в порядке, — пробормотал он.
— Ты же правша.
Наступила короткая пауза, словно он понял, что я заметила. Затем он беззаботно сказал:
— Я одинаково хорошо владею обеими руками.
Высокомерный мужчина.
— Мы это уладим, — сказала я. — А потом нам нужно двигаться дальше. Мы и так потеряли слишком много времени.
Эреккус уже рылся в своей сумке, доставая рулон бинтов и бутылку с лекарством. Он начал было подходить к Атриусу, но, когда Атриус нахмурился, протянул их мне.