Убийство Вампира Завоевателя
Шрифт:
Я сказала им, что надо бежать напрямик. Я старалась говорить очень уверенно, хотя на самом деле не была до конца в этом уверена — так трудно было уловить особенности скальных образований на таком расстоянии, да еще сквозь мешающее присутствие сливиков.
Если бы здесь был поворот или другое раздвоение пути… нам конец.
Мы бежали, уворачиваясь от шальных когтей и летящих хвостов. Я чувствовала, что солдаты тоже бегут за нами, двигаясь так быстро, как только могли.
Ткачиха, этих тварей было так много — по моим прикидкам, их должно было быть пятьдесят, даже если я не мог остановиться, чтобы
Мой меч дико рубил все, что попадалось на нашем пути, не обращая внимания ни на что. Кровь забрызгала мое лицо — моя собственная или сливика, я не могла остановиться, чтобы определить.
Когда я почувствовала изменение нитей впереди, то сначала подумала, что мне это показалось.
Но после еще нескольких спотыкающихся шагов, увернувшись от шального когтя, который едва не прихватил левую сторону моего лица, я понял, что это правда:
Конец перевала.
Совсем недалеко.
— Атриус, — выдавила из себя я, и он без слов понял, что я имею в виду. Он поднял меч над головой и издал рев — рев воина, рев хищника, звук, который, казалось, подходил к крикам сливиков вокруг нас.
И с этим ревом один из подростков, слишком далекий от остальной драки, решил, что лучше рискнет здесь, и прыгнул на нас. Атриус успел среагировать еще до того, как мой предупреждающий крик сорвался с губ.
Зверь бросился на него с открытой пастью, обнажив зубы, и Атриус, не колеблясь, обрушил меч на его горло, обезглавив одним плавным движением.
Я подавила шокированный смех, но не перестала бежать — никто из нас не перестал, пока земля под нами не выровнялась, стены не открылись, а бездонная тьма скал не исчезла.
Я просто бежала, и бежала, и бежала, пока Атриус не схватил меня и не заставил замедлиться. Как только я перестала двигаться, ноги подогнулись под меня. Я опустилась на землю — настоящую землю, а не камни. Дыхание отдавалось болью в ребрах.
Атриус опустился вместе со мной, положив руки мне на плечи. На его лице появилась медленная улыбка. Затем он обернулся и увидел остальных своих воинов, которые уже высыпали через отверстие в скале, кровоточащие, в синяках и изможденные, но очень живые.
Щеки болели от ухмылки, которая, вероятно, выглядела слегка маниакальной.
— Я не знала, выживем ли мы.
— А я знал, — совершенно серьезно ответил Атриус, и это показалось мне настолько забавным, что я решила не говорить ему о том, что была там и точно знала, что он сомневается.
Рядом с нами Эреккус плюхнулся на землю, смеясь и бормоча про себя проклятия.
Я все еще слегка покачивался от шока, вызванного тем, что мы только что сделали.
— Ты обезглавил одного из них, — сказала я. — Одним ударом.
Ухмылка, которую он пытался и не мог подавить, дернулась в уголках его рта.
— Да, — сказал он.
В его голосе было столько самодовольства.
Я ничего не могла с собой поделать. Я рассмеялась. Пусть себе надувается. Это было достойно восхищения.
Он
Затем, словно по молчаливому согласию, мы выпрямились.
Мы не закончили. На самом деле сливики были ничто по сравнению с тем, с чем нам предстояло столкнуться.
Вместе мы встали.
Конец перевала был обрывистым и выводил нас на песчаную равнину. Здесь было холодно, а туман был почти таким же густым, как в скалах, только поредел настолько, что я смогла разглядеть над ним луну — идеальный полумесяц.
Тишина казалась предупреждением.
Потому что там, на севере, среди редких деревьев на утесе, с которого открывался вид на бурлящее, сердитое море, возвышался замок Короля Пифора.
На меня снизошло странное спокойствие. О чем это говорит: я боялась, затевая драку со сливиками, но не боялась идти убивать Короля Пифора?
Возможно, это означало, что гнев — противоядие от страха. Я так сильно ненавидела Короля Пифора, что бояться мне было нечего. Я умру в любом случае. Пусть я умру с моим клинком в его горле.
Атриус тоже смотрел на замок, и я чувствовала в нем ту же спокойную решимость. Мы двинулись одновременно — наши окровавленные, потные руки сцепились.
— Это его?
Голос Эреккуса был тихим от ярости. Исчезло его комичное ликование по поводу того, что он выжил во время перевала.
Наше молчание было достаточным ответом.
Наконец Атриус повернулся к нему.
— У нас нет времени на отдых. Подготовьте их…
Но не успели слова вырваться из уст Атриуса, как из леса хлынула волна солдат.
ГЛАВА 42
Они были потрясающе хорошо подготовлены к нашему приезду. Казалось, он знал, что мы приедем.
Король Пифора был известен своей замкнутостью и паранойей, он держал свой замок закрытым для всех, кроме немногих избранных последователей. Он полагался на скалы и соседние города-государства, чтобы защитить себя от захватчиков, и не держал в замке большого количества воинов. Но, видимо, что-то изменилось в последнее время, или, может быть, он готовился к возможному возмездию Атриуса, потому что здесь была целая проклятая армия. Небольшая, конечно, но ее хватило, чтобы застать нас врасплох, когда мы появились прямо с утесов, и они бросились на нас, даже не успев перевести дыхание.
Как они узнали о нашем присутствии так быстро, я не могла понять.
Да у меня и не было времени думать об этом.
На приближающиеся боевые крики воины Атриуса тут же поднялись на ноги, сплотившись так, словно они уже не были голодны, ранены и измотаны. Атриус прорычал команду на Обитраэнском, и мы бросились в атаку, встретив людей Короля Пифора с клинками наперевес и оскаленными зубами.
Сразу же поле превратилось в хаос.
Людей Атриуса было больше, но они были гораздо искуснее, чем эти пораженные солдаты Пифора. Клинки сталкивались, кровь хлестала, голоса ревели, когда сталь встречалась со сталью, и люди Атриуса были вынуждены сражаться три к одному. Они были повсюду — из леса, из казарм на востоке и западе, со всех сторон, кроме самого замка Короля Пифора.