Убийство жестянщиков
Шрифт:
— Полгода пытался бросить.
И закурил. Я налил ему чаю, закурил свою сигарету. Яйца уже остыли.
— Я испортил вам завтрак, — сказал он.
— Не беспокойтесь. Ненавижу яйца.
Я не стал расспрашивать о подробностях, пусть сам все выложит. Он сказал:
— Шон Нос был моим племянником. Я купил ему первый фургон. Прошлой ночью его нашли голым в Фэер Грин. Одна рука отрублена.
— Бог мой.
— Оставили его истекать кровью.
Он опустил руку и нашарил спортивную сумку «Адидас». Я не обратил на нее внимания сразу.
— Откройте.
— Не стоит.
— Откройте, мистер Тейлор.
Я наклонился, глубоко вздохнул и расстегнул молнию. Увидел окровавленную кисть руки. Это сущее проклятие — быть наблюдательным. Хотя желудок мой переворачивался и накатывала тошнота, мозг запоминал детали. Ногти чистые, толстое обручальное кольцо на безымянном пальце, черные волосы по краю разреза. Я встал, кухня поплыла перед глазами. Повернулся, открыл холодный кран и сунул голову под струю. Не знаю, сколько я так простоял. Очнулся, когда Трубочист протянул мне полотенце и спросил:
— Налить выпить?
Я кивнул. Заметил, что сумка застегнута и снова стоит на стуле. Трубочист сунул мне в руку кружку. Я сделал глоток. Бренди. Когда я в последний раз пил бренди, я пришел в себя в психушке в Баллинсло. Если бы я был в состоянии подняться по лестнице, я бы добавил к бренди полоску кокаина. Черт, несколько полосок. В желудке потеплело, я ощутил искусственное спокойствие. Трубочист вытряс из моей пачки сигарету, прикурил ее и сунул мне в рот. Я сказал:
— Спасибо, не беспокойтесь, я в порядке.
Трубочист заварил еще чаю и заметил:
— Мне оставили это на пороге. Сумку мог открыть кто-нибудь из моих детей.
Я знал, что это бессмысленно, но решил действовать по правилам и спросил:
— В полицию звонили?
Он резко, со свистом втянул воздух и спросил:
— Разве вы сами не встречались вчера с их главным начальником?
— Откуда вы знаете?
— Вы на меня работаете, я должен знать, справляетесь ли вы.
Я не пришел в восторг от этого «вы на меня работаете» и решил, что пора расставить все по своим местам. Поставил кружку и сказал:
— Давайте кое-что проясним, приятель. Я вам помогаю. Я не работаю на вас, вы мне не босс, я не ваш служащий. Это понятно?
Он хмуро улыбнулся:
— Вы гордый человек, Джек Тейлор. Я имею понятие о гордости.
Он протянул мне что-то, завернутое в тряпку. Я попросил:
— Разверните сами.
Он послушался. Это был браунинг девятимиллиметрового калибра. Он объяснил:
— Здесь есть кнопка, видите?
Он нажал на кнопку, выскочила обойма. Он продолжил:
— Тринадцать выстрелов, одна пуля уже в стволе. Вот предохранитель. Нажмите на курок для проверки.
Он положил пистолет на стол.
Я спросил:
— По-вашему, что конкретно я должен с ним делать?
Он снова завернул пушку, прошел к раковине и открыл столик, расположенный под ней. Сунул сверток за трубу и заметил:
— Никогда не знаешь, что может понадобиться.
— Вы хотя бы догадываетесь, у кого может возникнуть желание убивать ваших людей?
— Читайте новости. Все ненавидят танкеров.
— Уже легче.
Мне требовались костюм и источники информации. «Оксфам» был мне не по карману. Как-то в Лондоне я зашел в их филиал на Хай-стрит в Кенсингтоне. Пиджаки там были прикреплены цепями, как в бутике на страдающей паранойей Риджент-стрит. Это что за дела? Нет уж, благодарю покорно.
Пошел в комиссионный магазин для пожилых людей, выбрал синий костюм. Немного великоват, но ведь я всегда могу поправиться. Повесь пушку — любой костюм подойдет. Запросили пятерку, причем добавили синюю рубашку и шерстяной галстук. Продавщица, естественно англичанка, извинилась:
— Простите, что так дорого.
— Вы это серьезно?
Она не шутила.
— Он совершенно новый, поэтому нам пришлось повысить цену.
Я задумался. Разумеется, она англичанка, но ведь и среди них встречаются люди с чувством юмора. Я сказал:
— Грабеж среди бела дня.
Широкая улыбка.
— Знаете что, я добавлю новый носовой платок.
— Ну, это уже чересчур.
Туфли у меня были. Кики купила мне пару мокасин.
Теперь предстояло самое трудное. Я презирал себя за то, что собирался сделать, но нами правит дьявол. Надо позвонить Кэти. Она сухо ответила:
— Джек, это ты?
Я сказал:
— Мне нужна твоя помощь, детка.
— Разумеется, Джек, что тебе нужно?
— Имя.
— Ох, Джек.
Она знала. Думается, она сама прошла через такое. Я подпустил умоляющих ноток:
— Мне плохо, Кэти.
Я ждал, что еще я мог поделать? Стоял в телефонной будке и держал в руке свой синий костюм. Как полицейский в отпуске. Потом услышал:
— Стюарт.
Еще она продиктовала адрес. Я спросил:
— Он будет дома?
— Он всегда дома.
Клик. Я держал в руке мертвую трубку. Джеффу она не скажет, но я поставил под угрозу нашу дружбу. Она выживет, но я сильно ее замарал.
Пошел по адресу, оказалось, что дом рядом с каналом. Самый обычный дом. Ничто на фасаде не подсказывало: «Торговец наркотиками». Я нажал кнопку звонка. Дверь открыл банковский служащий. По крайней мере, глаза у него были оценивающими. Я спросил:
— Стюарт?
— Кэти звонила, заходите.
Обыкновенная гостиная. Без летящих уток на стене, ну, вы понимаете, что я имею в виду. Стюарт спросил:
— Что-нибудь желаете?
— Да, грамм кокаина.
Он вежливо рассмеялся, поэтому я спросил:
— Вы случайно не работаете в Ирландском банке?
— Вряд ли. Хотя вас я знаю.
— Правда?
— Джек Тейлор, бывший полицейский. В прошлом году о вас писали в газетах.
— Стью, так как насчет кокаина?
Он извинился, вышел и вернулся с коричневым конвертом. Сколько их в этой стране, с ума сойти. Он сказал: