Участковая для нечисти
Шрифт:
– Подобное можно убить подобным, но относится это, барышня, совсем не к ним, а ко мне.
– К тебе?!
– Да. Убить мельника можно и самостоятельно, а если силенок своих не хватает, нужно тварей с границы привести. У них получится, если их супротив мельника развернуть. Мы ведь не только стражи и хранители границы, барышня, определенным образом мы ее баланс соблюдаем. Порой реальность внутри границы перестраивается. Животных, которые границе принадлежат, мы не всегда можем отстреливать. Например, вот этих волоков - я и тронуть не могу. Они на моем участке такие единственные, да и не только на моем. В мире людей таких животных краснокнижными называют. Вот, буде нападут они, я бежать должен, а не защищаться. А если нападут на них - их защищать.
– А если убьют их в твое отсутствие?!
– задала Лида разумный вопрос, отступая еще немного.
Волк, который ее ударил, то озадаченно смотрел на собственную лапу, то начинал тереть лапу об лапу, словно надеясь получить какой-то результат, который до этого не получил. И волки, которые с ним были, тоже атаковать не спешили.
– Убийцу и всю его семью в убитых превращу я, барышня.
Девушка вздрогнула всем телом и рассталась с мыслью, что все пройдет легко и без затей. Судя по тому, куда направлялась вся эта история - впереди были грандиозные проблемы.
– Хорошо, ну, а нам что в этом случае делать?!
– Придется отступить, барышня.
– И это поможет?
– Смотря куда отступать будем, - усмехнулся Мельник.
Деревья вокруг Лиды вдруг ощетинились острым частоколом, угрожающе топорщась в сторону напружинившихся волков. И ни один не прыгнул! А мужчина оказался рядом. Просто-напросто оказался здесь, внутри этого частокола. Сам по себе. Потому что он не шел! Просто само пространство будто бы извернулось, чтобы до него дотянуться и вернуть к Лиде.
– Это…
– Шутки границы, барышня. А теперь давай руку и ничего не бойся.
Мужчина вначале помог подняться своей спутнице. А потом мир вокруг потонул в мареве, коричнево-зеленом: словно переплетения ветвей и стволов многовековых деревьев, покрытых гирляндами лишайников и развесистых кустов мха.
А попробовав присмотреться, Лида обнаружила, что ничего у нее не получается! Вот никак, взгляд скользил, а потом тонул в этом мареве, утягивая и ее за собой. И тут же на глаза девушки легла широкая мозолистая ладонь, не давая смотреть, не давая рассматривать.
– Вот так граница и забирает души южных и неосторожных красавиц, - немного насмешливо сообщил над ухом Лиды Мельник.
По спине пробежали мурашки, стало зябко, совсем немного, но страшно. Хотелось одновременно и кинуться прочь, и прижаться сильнее, теснее.
Двойственность собственных желаний немного сводила с ума, как и то, что этот невозможный мужчина до сих пор оставался очень-очень далеко. А разве хотелось ближе?
– Барышня?
– Ты слишком неосторожен, - заметила Лида.
– И я тебе за это отомщу!
– Буду ждать, барышня!
Вне всяких сомнений, Мельник смеялся! Не насмешливо, но добродушно и ласково подсмеивался.
«Ну, разве можно так делать?!
– задалась Лида сердитым вопросом.
– Вот разве можно быть таким? Чудесным, недосягаемым? И не то, чтобы хотелось быть ближе, хотя… кого я обманываю? Обманываю ли?!»
Раздрай мысленный прервался очень буднично и спокойно. В лицо пахнуло дымом костра! Осенним пряным запахом, а потом все пропало.
Было только какое-то не очень приятное ощущение погружения в болото.
Они опускались все дальше, все ниже, погружались все глубже! Из поверхностного слоя границы туда, где сила некроманта могла ослабеть.
– Не стоит задумываться о пустяках, барышня. Я не дам тебя в обиду, ни в коем случае. Так что ничего не бойся, - словно подслушал Мельник гнетущие мысли девушки.
– А ты сам?
– А моя сила, барышня, зависит от того, как глубоко мы находимся. Чем мы ниже, тем лучше для мельника.
– Я думаю, Лешка учел это?
– Именно, барышня, на это и весь расчет.
Недоуменно вслушавшись в слова, Лида решила просто подождать. В конце концов, определенно Михаил знал, что делать. И только когда под ноги ударила сухая каменистая земля и болезненно подогнулись колени, Лида осознала, что их обоих провели!
Некромант с помощью чего-то мог манипулировать поверхностным слоем границы, достаточно вспомнить тот раз, когда он отправил Лиду на границу! Прямо из сна выдернул.
Но ведь баба-яга была гораздо, гораздо ниже! И это был как раз не артефакт, а ее личная способность. Особенно если судить по тому, что вокруг, куда ни кинь взгляд, сейчас простиралась каменистая пустыня, а напротив Лиды, опираясь на сучковатую клюку, стояла та, о ком участковая совершенно забыла, посчитав, что силы так быстро восстановить нельзя!
Как выяснилось, можно было, очень даже! Девушка отчетливо ощущала, что сила в бабе яге напротив бушевала невероятным потоком, перекатывалась, не в силах покинуть тело, и подавляла. Сил там было куда больше, чем у самой Лиды! И обещало это грандиозные неприятности.
– Ну, здравствуй, дочка, - старушка, как сильно только она сдала за последнее время, смотрела измученно, опиралась на клюку бессильно, но в словах звенела натянутой струной сталь.
– Я ведь и не чаяла, не гадала, что все так повернется. Чай мы с тобой не враги, а стоим вот тут… супротив друг друга. Притворяться не буду, знавала я все, сама участвовала. Все сама.
– Марь Иванна… - пробормотала Лида опустошенно и затихла, не зная, что спросить и что сказать.
Укорять? Да какие укоры! Права она не имеет, ни спрашивать, ни укорять. Да и от этого легче все равно не станет, от знания. А вот хуже и больнее - очень даже может.
– Видишь, дочка, - баба яга кивнула сама себе.
– Мы с тобой врагами стали.
– Было бы лучше, если бы вы на моих похоронах плакали?
– вспылила Лида.
Прищур бабы яги пропал. Из-под тяжелых набрякших век на Лиду глянула бесконечная древность. Такая, до которой ей самой еще очень далеко.