Участковая для нечисти
Шрифт:
– Поняла, - кивнула девушка.
– Вот и хорошо.
Закрыв флакон плотно притертой крышкой, Мельник уронил готовое зелье в ладони Лиды.
– А мне понравилось, - запрокинула она неожиданно к нему голову.
– Пригласишь еще раз, чтобы я тебе помогла?
– Я подумаю, - усмехнулся мужчина.
Расстояние всего несколько сантиметров. Так близко, только не понять для чего. Так тепло, из-за его большого тела.
Так хочется… непонятно чего.
В тишине. Даже Дари куда-то сбежала и словно отдалился звук бурлящего в котле зелья.
– Барышня?
– тихий голос Мельника погладил Лиду словно пушистой лапой по голове и она засмеялась.
– Отвезешь меня домой?
– Идем.
– Иду!
Дари, выпрямившаяся из тени на шкафу, проводила хозяина и гостью таинственно мерцающими глазами, мяукнула и прыгнула на люстру, меняя форму. Раскачиваться на этой большой и удобной тарелке было гораздо удобнее с длинным хвостом и совсем другими лапками!
Рим прибыл за девушкой в пятницу вечером. Будние дни пролетели незамеченными. Днем текучка на работе, вечером Лида суетилась вокруг брата.
В первый день он вышел из своего коматозно-подобного состояния. Начал моргать, двигать руками, пробовал что-то говорить, но получалось только невнятное мычание. В этот же день, по совету заглянувшего с шоколадками Мельника его отправили в душ и обдали ведром родниковой воды. Не святой, но и не из заповедного места. Над этой уже водой Лиде пришлось шептать заговор, убивающий наваждение.
На второй день уже ближе к ночи Димка начал узнавать родных. Правда, до сих пор не говорил. Только плакал, безостановочно, беззвучно. В ту ночь, почти до трех утра Лида сидела с братом и как в детстве, обнимала его и рассказывала сказки.
На третий день непослушный язык начал слушаться, и Димка заговорил.
Мельник, снова завернувший в дом Скворцовых, рассмотрел парнишку и одобрительно кивнул.
– Зов снят, это хорошо. Но тебе теперь, парень, придется постараться, чтобы снова встать с кровати, начать ходить и бегать. И если не хочешь оказаться на инвалидном кресле, будешь делать все, что я скажу.
Димка, посеревший, с заострившимися чертами лица, впавшими глазами, молча кивнул. Лида, стоящая за его плечом, взглянула на Мельника. Глаза мужчины были профессионально-отстраненными. Лида знала, очень хорошо знала этот взгляд. Так полицейские смотрят на жертв происшествий. Их жалость никому не поможет, поэтому они должны быть отстраненными, сохранять хладнокровие, чтобы действительно кому-то помочь.
Мельник работал. Видимо Степан Викторович решил, что сам вместе с Лидой не справится, поэтому им нужна помощь других. И Мельник согласился.
Девушка закономерно полагала, что ей о цене соглашения никто не скажет. Впрочем, также она была и не уверена, что подобное знание ей вообще надо.
А вот посмотреть на работу Мельника было интересно. Только возможности такой не дали.
Мужчина, серьезно посмотрев на Лиду, показал ей на дверь:
– Не смущайте брата, барышня.
Девушка обиженно прищурилась и не тронулась с места, сверля Мельника негодующим взглядом.
– Хорошо-хорошо, - сдался Михаил.
– Иди, барышня, займись своими делами, а я займусь твоим братом.
Ощущая удовлетворение и отчасти некую радость, Лида отправилась на кухню. Готовить для Димки специальное питание. Думать о том, почему она так радуется тому, что Мельник назвал ее на «ты», Лида не решалась. Боялась, что ответ, вытащенный из глубины души, ей не понравится.
В общем, после всех этих событий посланника Рима на крыльце встречала уставшая девушка, похожая больше на тень самой себя. Огромный келпи танцевал за забором, приплясывая на месте от нетерпения. Обещанная ему поездка: далеко, по воде и наперегонки с русалом, привели черного Шторма в отличное расположение духа. Даже эту «пигалицу», как назвал он Лиду, он согласен был потерпеть.
Кстати, это было неприятным сюрпризом, что келпи не только разумны, но и обладают весьма паршивым характером. Хотя возможно это повезло только Лиде.
До Рима заранее она так и не добралась. Пришлось осторожно выпытывать информацию об обычаях русалок и их семейном укладе у Мельника, а потом, вдобавок ко всему, покупать в его магазине нужное вино.
Оно вместе с выходным платьем и босоножками лежало в рюкзаке. Сама Лида была в немарких брюках, водолазке, специальных сапогах для верховой езды и по совету Мельника в тяжелой куртке.
– Итак, - увидев всплеск синего света за окном, Михаил появился на улице вслед за Лидой.
– Барышня, держитесь крепче и ничего не бойтесь. Шторм, за нее отвечаешь головой.
– Было бы за кого отвечать, - фыркнул келпи, кося на Лиду лиловым взглядом.
– Прыгай, пигалица. Жду не дождусь гонок с русалкой.
– Русалом, - педантично поправила его Лида, устраиваясь в седле.
– Одно сено, рыба. Готова?
– Всегда, - отозвалась девушка, подбирая поводья.
– Значит, полетели.
Шторм забил передними ногами в воздухе, разбрызгивая вихрь колючих искр, требовательно заржал и помчался вперед, перескочив через высокий двухметровый забор дома, как через лежащее бревно.
Ветки в лицо не летели, это была часть охранного щита келпи, а вот ветром могло бы и сдуть. Мимолетно и с искренней благодарностью подумав о Мельнике, Лида приникла к шее келпи и попросила:
– А ты еще быстрее можешь?
Шторм, ожидающий, что его вот-вот попросят ехать потише, радостно заржал, всхрапнул и помчался еще быстрее.
На встречу с русалом Лида немного опоздала, впрочем, берег был пуст.
– Рим?
– крикнула она, спешиваясь.
– Я здесь!
Келпи ходил вдоль берега, ощипывая молодую травку у реки.
Ответом Лиде была тишина.
– Не поняла, - пробормотала она, оглядываясь по сторонам. Потом присела около воды на корточки и легко постучала по водной глади косточками пальцев. Вместо того, чтобы почувствовать, как пальцы омывает прохладой, Лида услышала стук. Поверхность реки у самого берега была затянута узкой полоской тонкого льда.