Участковая для нечисти
Шрифт:
Мельник задумался. Закрыл крышкой свой котел, отошел к шкафу, вытащил оттуда толстую папку и перелистал ее страницы. Что-то нашел, смерил Лиду задумчивым взглядом, заставившим девушку нервно поежиться. Мужчина смотрел оценивающе и вместе с тем было в его взгляде что-то еще. Не совсем ясное, но было однозначно.
– Можешь, - кивнул он, наконец.
– Это зелье готовится быстро, но оно одно из самых сложных. И я не раз жалел, что у меня только две руки. Вот с ним ты мне и поможешь.
– Да!
– Только, - Мельник усмехнулся, - это темное зелье, сможешь с ним справиться? Резать крылья, тереть лапки, давить рыбьи глаза и сердца лягушек?
Лида хихикнула:
– Чувствую себя героиней фантастической книги или даже сказки! Смогу. С чего начинать надо?
– С этого, - на стол перед Лидой легла костяная доска и такой же нож.
– Дерево здесь недопустимо.
– И сталь тоже, - радостно отозвалась Лида, - но можно воспользоваться костью!
К концу собственных слов улыбка с лица девушки куда-то сбежала. Остался только вопрос в огромных, совершенно испуганных глазах: «откуда я это знаю?»
Мельник на случившемся заострять внимание не стал. Положил перед Лидой связку сушеных крыльев, стопку змеиных выползков и современные электронные весы.
– Семьдесят пять грамм мелко нарезанных крыльев нетопыря и сорок грамм чешуек гадюки. Приступай, помощница.
Лида кивнула, поудобнее взяла нож, взглянула на крыло и занялась делом. А в голове словно эхо давних событий звучали чужие слова, сказанные женским незнакомым голосом:
– Крылья нетопырей один из базовых компонентов полуночных зелий. Поэтому мы сегодня начнем с него. Чтобы правильно порезать крыло, необходимо сначала найти главное сухожилие и резать вдоль него на тоненькие полоски. В зелье сухожилия не идут, поэтому полоску с ним ты откладываешь в сторону. Когда будешь резать остальные полоски, режь их по одной. Так будет медленнее, но зато - вернее. Второй важный компонент зелий - это змеиная чешуя. Она может в зелье идти в разном виде: целиком, порезанная, измельченная или по отдельным чешуйкам. Чтобы порезать, тебе будут нужны ножницы с закругленными кончиками, для измельчения чешуи используется мясорубка. А для того, чтобы получить отдельные чешуйки - пинцет.
Где-то там, в прошлом маленькая девочка откликнулась:
– Хорошо, я все поняла.
Отложив в сторону костяной нож, Лида размяла пальцы и подняла голову на Мельника.
– Миша, мне нужен пинцет.
– В ящике позади тебя, барышня.
Пинцетов было много. Длинные, короткие, толстые, тонкие, с закругленными кончиками и кончиками-иглами. И какие именно ей нужны, Лида не знала.
Мельник, неслышно подошедший ближе, вытащил из общего сверкающего сталью великолепия тонкий пинцет со скошенными краями.
– Вот эти, барышня.
– Спасибо, - вежливо поблагодарила Лида, подняв голову.
Сердце дало сбой. Больно укололо и часто запорхало под грудиной. Мельник стоял очень близко. Настолько близко, что до поцелуя оставался всего лишь один шаг…
«О чем я думаю?
– испугалась Лида.
– Что за мысли? Какой еще поцелуй?!»
– Барышня?
Девушка торопливо отступила на шаг назад. И эта торопливость чуть ее не подвела. За девичьей спиной был кипящий котел.
– Барышня, осторожно!
Рука Мельника сомкнулась на ее локте, удерживая. Так уже было однажды. Только не с ним. И Лида провалилась в новое воспоминание.
Колючее, болезненное и такое глупое, и важное.
– Мы снова представляем всю школу, - Алексей, покачивая в воздухе своим рюкзаком, шел чуть впереди.
– Слушай, Скворцова, начни что ли чуть хуже учиться. Глядишь, в этом случае меня отправят с кем-то другим.
– Леш, оставь меня в покое, - попросила Лида.
– И без того плохо.
В глазах мир медленно раскачивался. Влево, вправо, влево, вправо. Не было сил даже ноги переставлять. А уж реагировать на подначки одноклассника не хотелось совершенно.
– Скворцова, - Лешка, рассердившись, круто повернулся.
– Ты мой личный кошмар!
Лида, соглашаясь, кивнула. Между ней и горячим телом, между ней и таким манящим теплом был всего один шаг.
«Потом надо будет извиниться», - твердо решила Лида, преодолевая это малое расстояние.
Парень изумленно ахнул, обхватил прислонившуюся к нему девушку за плечи.
– Скворцова, да ты горишь!
– Все нормально, - немного заплетающимся языком сказала Лида, отшатнулась и начала падать.
У Леши была очень хорошая реакция, и девушку он удержал за локти, затем его лицо страдальчески искривилось:
– Что ты со мной делаешь, Скворцова?
Первый поцелуй оказался совсем не таким, о котором мечтала Лида. Не было ни нежного касания, ни нежности. Был злой поцелуй, колючий. Словно наказывал парень одновременно и себя, и девушку.
А потом отстранился, прижался лбом к ее лбу.
– Скворцова. Не знаю всех твоих тараканов, но ты меня бесишь.
Прохлада именно там, где гулко раскатывалась боль, была такой необходимой и приносила хоть и краткое, но все же облегчение. Лида даже кивать не стала. Она отлично знала, как к ней относится первый парень школы. Знала причину и…
– Скворцова.
– Что?
– Ты будешь со мной встречаться?
– Не-а, - откликнулась эхом Лида.
– Ты же меня ненавидишь.
Лешка как-то невесело усмехнулся.
– Пошли уж, бедолага. Провожу тебя домой. И вызову нашего фельдшера. И угораздило же тебя.
– Зато отправишься на представительские с другой девушкой, как и хотел, - сообщила Лида.
И угадала…
…Взгляд Мельника на мгновение стал растерянным.
– Барышня?
– Извини, - отозвалась Лида, подняв голову.
– Что-то нехорошо стало.
– Может быть, поднимешься наверх, поспишь?
– Нет, все нормально. Чешуйки, сорок грамм. Помню. Сейчас сделаю.
Мужчина кивнул и отошел. Девушка, с трудом удержавшись от того, чтобы перевести облегченно дух на миг прислонилась боком к шкафу.
Всего минуточку, и она продолжит зелье. Только странно как-то… Воспоминание о Лешке были на месте, но почему-то всплыли в памяти именно сейчас. Как будто…
– Миша, - устроившись на высоком барном стуле, Лида занялась мерным выдергиванием чешуек.
– А ты знаешь, что за «ярмарка жемчуга» у русалок?