Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим
Шрифт:
Оказалось, что Саша Пушкин с детства обладал феноменальной зрительной памятью. Он запоминал в деталях всё, на что обращал внимание. Прочитав книгу один раз, он чуть ли не наизусть мог её пересказать. Особенно ему удавалась к запоминанию рифмованная информация во всём её разнообразии.
Именно благодаря своей уникальной памяти Александр сдал вступительные экзамены в лицей. Ему абсолютно не давалась математика. Особенно тупил по поводу деления. Пушкин не понимал логику абстрактного языка науки. Поэтому просто всё прочитанное запомнил и на экзамене тупо повторил,
— И кто его этому научил? — задал вопрос Дима, указывая на застывшего на придомовом бордюре мальчика.
На что Кон пожал плечиками и чуть ли не машинным голосом выдал:
— Нет информации.
— Да он такой, похоже, с рождения, — тут же влезла заступница Вера. — Вспомните Набулио. Тот тоже был таким же увальнем первые годы жизни. Тише воды, ниже травы. И тоже имел в будущем феноменальную память. Кто его учил? Да никто. Кон, скажи, пожалуйста, а новорождённый Александр имел какие-нибудь отклонения от нормы?
— Нет информации, — заладил, как попугай, искусственный Разум.
— Да не в этом дело, Вера, — встрял в допрос Дима. — Вспомните поставленную перед нами задачу. Царевна Лебедь предупредила изначально, что представленные образцы для изучения приобрели талант, гениальность и величие благодаря уникальности случая. Мы же должны отыскать общее правило. Как, не полагаясь на этот случай, получить все необходимые компоненты доминантности? С Наполеоном и Пушкиным проглядывается физиологическая аномалия, с рождения давшая им возможность развить в себе неординарную память. Согласен. Это всё проделки природы. Не важно, на каком уровне: ДНК, процесс вынашивания или особенности родов. Я говорю, что существует искусственный заменитель этому.
— Какой заменитель? — вклинилась Танечка.
— Такой. Я, как только понял, чем занимается этот увалень, на память пришли мемуары одного разведчика, не помню, как его звали. Так вот, в них он рассказывает о способе обучения фотографической памяти. И способ тот один в один похож на то, чем занимается этот мальчуган. Он не просто наблюдает, а тупо тренирует память. Притом делает это неосознанно. В принципе, любого человека в этом отношении можно сделать особенным. Методики по развитию феноменальной памяти наверняка существуют.
— Да, — с энтузиазмом поддержала его Вера, похоже, впервые заглянув в будущее с надеждой. — Я лично знакома, по крайней мере, с двумя.
— Но этому надо учить ребёнка с детства, — осторожно высказалась бывший педагог.
— Не обязательно, — не согласилась с ней Вера. — Тренировка памяти в любом возрасте не повредит.
Дима тем временем, находясь в странной задумчивости, с подозрением уставился на экскурсовода.
— Кон, — обратился он к нему, — это что же получается? Взгляд, ни на чём не зацикленный, даёт свободу, а концентрированный на мелочах — память? Они что, антагонисты?
— Да, — неожиданно расцвёл Саша-лицеист в улыбке от уха до уха. — Пятый закон Мироздания гласит: всё есть баланс. Но баланс — это не постоянное нахождение в точке равновесия, а пребывание или
— Прикольно, — подытожил его заумное выступление Дима, уходя в глухую задумчивость. — Выходит, чтобы достичь совершенства в отыскании мелочей и формировании феноменальной памяти, необходимо в совершенстве освоить свободу, напрочь не замечая ничего конкретного, кроме всего общего?
— Не обязательно, но желательно, — резко перестав улыбаться, ответил Господство. — Достигнув совершенства в крайностях, получишь совершенство баланса.
— Да в пень, — отмахнулся Дима, заканчивая этот мудрёный диалог. — Мозги уже закипают.
Дальше по клипам не пошли. Вернулись на базу: Танечка греметь кастрюлями, Вера клацать по клавиатуре, а Дима, вместо беговой дорожки, походив в размышлениях по травке вокруг стола, опять залез в горячую ванну, поставив рядом остужающую.
Глава 12. Локация 1. Любое ничтожество по сути своей может войти в образ героя
Дима буквально плющился в кипятке, распарившись до цвета синьора-помидора из мультика о налоговом кодексе сказочной Овощной Базы. Причём на этот раз выпаривался абсолютно голый, дав свободу телу во всех местах. Закрыв в блаженстве глаза и расслабившись, он чуть не уснул. По крайней мере, задремал. В результате не заметил, как к его золотому лежбищу подкралась Вера.
Она некоторое время стыдливо рассматривала голого самца с красивым, искусно рифлёным телом, стойко борясь с незнакомыми для неё чувствами. Трудно сказать, были ли они положительными или отрицательными, но однозначно это зрелище выводило её из равновесия. Поэтому чернявая ведьмочка решила от них избавиться, но не совсем обычным для себя образом.
Она решила проблему нервно щекочущего раздражения неординарно: взяла и экранировала мужскую эротику ширмой, поставив забор в китайском стиле квадратом и запечатав в нём стриптизёра и обе его ванны. Причём огородила наглухо. Высокой, сплошной и неразборной конструкцией.
Дима, находясь в дрёме, вздрогнул при засыпании. Распарившийся увалень лениво приоткрыл один глаз. Да так и замер. Он тупо уставился открытым глазом в красно-золотого дракона на цветастом полотне с рекой в облаках и несколько долгих секунд никак не мог въехать не только в сюжет картины, но и где находится и что тут делает.
Только открыв второй глаз и пытаясь принять сидячее положение, рука окунулась в соседнюю ванну с прохладной водой, подарив ощущение контраста и дав возможность осознать: над ним только что коварно прикололись. Молодой человек, недолго думая, перевалил свою распаренную тушку в прохладную воду. Попускал на дне с полминуты пузыри и встал, возвращая нормальное восприятие действительности в полной мере.
— Кон, — устало скомандовал Дима, — убери эту порнографию.
Но ширма как стояла, так и осталась стоять.