Ученица Ледяного Стража
Шрифт:
— Их-то за что?
Но вместо ответа куратор втолкнул меня в комнату. Лампы вспыхнули, повинуясь хлопку Ледяного. Я в растерянности прислонилась к стене. Думать о том, что сказал Сигмунд, стало невозможно. Без единой мысли в голове я наблюдала за тем, как куратор приближается ко мне.
Неожиданно он подошел ко мне почти вплотную и уперся левой рукой в стену над моей головой. Правую он держал за спиной, и этот жест был уже привычен. Словно в ответ я ощутила жжение под своей повязкой. В голове пронеслись слова Эйнара. «Это просто пятно»… Сейчас это звучало довольно жалко. Я постаралась
— Что они тебе сказали? — спросил Ледяной.
Спросил таким тоном, что я поняла сразу — надо врать напропалую.
— Ничего, — ответила я с самым невинным видом.
— Я просил тебя не снимать повязку и никому не показывать эту рану!
В его голосе промелькнула обреченность.
— Она то жжет, то чешется, — пожаловалась я. — Решила спросить, раз вы ничего не рассказываете.
— Это ничего не значит, — внезапно сказал Ледяной.
— И Эйнар мне это сказал, — покладисто согласилась я. — Они же никому не скажут, верно? Ну, поделилась своей бедой с друзьями, что такого?
— Что такого? — возмутился куратор. — Во-первых, я приказывал тебе молчать. Во-вторых, если весть об этом дойдет до Крона, он обязательно использует это против тебя. Он уже дважды жаловался твоему отцу. Тебе нравятся неприятности, да?
— Клянусь, я больше никому ничего не скажу и не покажу эту отметину, — не раздумывая, ответила я.
При этом я продолжала смотреть в глаза куратора и видела, что он злится и не верит мне. Помощь пришла с неожиданной стороны. Мистивир задрожал у меня на поясе, а затем я ощутила волну успокаивающего тепла. Судя по тому, что Ледяной теперь смотрел на клинок, они как-то общались между собой.
Наконец, куратор холодно произнес:
— Жду тебя в библиотеке после ужина.
После этого он развернулся и ушел. Когда дверь за ним закрылась, я отцепила меч от пояса и прижала его к себе. А затем спросила:
— Мистивир… Ты же сразу понял, что произошло, да? И чем мне это грозит?
Ответ меча, как всегда, был коротким:
«Хорошая. Дурак».
Я не сдержалась и фыркнула от смеха. Наверное, это значило «ты — хорошая, он — дурак». Знал бы Ледяной, какими эпитетами его награждает меч предков. Но вслух я спросила:
— Что мне делать, Мист?
«Ужин», — коротко ответил меч и затих.
Пришлось переодеваться в форму и собираться, чтобы пойти в общежитие. Но сначала я тихонько прокралась к комнате для медитаций, и прислушалась. Судя по голосам, Ледяной теперь отчитывал Эйнара и Сигмунда. Меня грызла совесть. Все-таки я их подставила. Но кто же знал, что куратор придет сюда? Кстати, я так и не поняла, чего он хотел. Пришел злющий… Знать бы, что случилось.
Пока я спускалась по лестнице, пыталась уложить в своей голове сказанное Сигмундом. Больше всего мне сейчас хотелось зайти в ванную и тереть мочалкой проклятую отметину, пока она не сотрется. Но я точно знала, что это не поможет.
Получается, Свейт выбрал своему хозяину невесту? Меня… Ужас какой! И совершенно неясно, что делать. Судя по тому, что сказали парни, ничего страшного не произошло и пятно мне ничем не грозит. Если бы не поведение Ледяного, которое убеждало
Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, здесь меня пока никто под венец насильно не тащит. А куратор в таком же «восторге» от происходящего, как и я. У него, может, и невеста есть. И тут ему на голову свалилась какая-то девица, которая полюбилась его байлангу и все время влипает в неприятности. Да уж…
Буду паинькой. Ходить с повязкой, никому ничего не показывать, держаться подальше от Свейта — и все будет хорошо! Правда же?
С этой мыслью я подошла к входу в общежитие. И вздрогнула от неожиданности, когда обнаружила, что у двери сидит поджарый байланг. Ингольф, пес Чейна. Хозяин был здесь же. Он стоял, привалившись к плечу своего питомца, и сверлил меня яростным взглядом. А в свете одинокого фонаря над дверью на лбу парня ярко сияло здоровенное золотистое пятно.
Я не смогла сдержать ядовитую улыбку. Хотя Чейн явно очень хотел, чтобы мне стало не до смеха.
Глава 16
Разговор по душам
Вестейн
Парни отпирались, но как-то без огонька. Сразу стало ясно, что Анне они разболтали если не все, что знали, то самое важное. С одной стороны, подлянки от Халворсонов ждать не стоило. С другой стороны, если сведения дойдут до Крона, он не даст Анне спокойно жить. Оба это прекрасно понимали. И теперь с энтузиазмом клялись, что никому, никогда, ни за что.
Эта семейка всегда держалась в стороне от дрязг аристократии. Да и сами ребята не из тех, кто ищет выгоду в подобных знаниях. Но на всякий случай Вестейн их все равно запер до утра — пусть подумают о том, какие проблемы создали и ему, и девушке.
Куратор вышел на крыльцо и постоял, разглядывая темное небо. Как же это все не вовремя. И визит герцога Скау, и злосчастное письмо, которое жгло карман. Йоран всю дорогу до загонов открыто веселился над тем, как Анна собиралась избавиться от конверта. Больше всего Вестейну хотелось позволить ей это сделать. Но пришлось вспомнить про долг учителя и отправить Свейта за несчастным посланием. И это принесло ценные сведения, которые теперь не давали покоя.
На конверте стояла печать Гольдбергов. И Вестейн не мог припомнить в этом роду наследников соответствующего возраста. Зато он прекрасно помнил, что глава рода не так давно овдовел. Неужели Альбин Скау согласен отдать девушку тому, кто годится ей в отцы?
Вестейн начал спускаться по лестнице и попытался убедить себя, что это не его дело. Его сейчас должно волновать, что узнала Анна, и что она собирается делать с этим знанием. Но недовольство зрело глубоко внутри и не подчинялось холодной логике, на которую он привык опираться.
«Она наша», — пришла далекая мысль от Свейта. А мысли Вейстейна перекинулись к мечу.
Как будто мало ему было одуревшего пса, теперь еще и Мистивир! Проклятый клинок устал глумиться и хохотать. И на этот раз пытался убедить его, что нельзя противиться судьбе — нужно сочетаться с девушкой законным браком и продолжить род, и чем скорее, тем лучше.