Ученица палача
Шрифт:
– М-Манон, мы с братом уже объяснили, – напомнил герцог.
– Точно!.. Хорошо... Леди, зачем Вы скоблились под моей дверью? – Манон ткнула в сторону фрейлины клинком. Она взвизгнула и прижалась к Илиану.
– Я искала Илиана, его не оказалось в его комнате, и я подумала...
– А-а, ну всё понятно, проскочила искра, пришли довести дело до конца, разобраться со мной и так далее... – Манон устало опустилась в кресло и проговорила: – Господа и дама, предлагаю всем разойтись по своим комнатам, или не своим, главное – из моей исчезните.
В дверь тихо-тихо
– На вид Моль Молью, а пользуешься бешеной популярностью... по ночам, – поддел Тигран.
– Это уже не комедия, это-фарс, – проскрежетала сквозь зубы Манон. – Скройтесь.
Троица отошла ближе к камину, из коридора та часть комнаты не видна. Манон встала, подошла к двери и открыла. На пороге стоял виконт Марсель Маршанд, она слегка растерялась, но быстро взяла себя в руки.
– Чем обязана, виконт? – сурово спросила Манон.
– Баронесса, к чему условности, я видел, как Вы не сводили с меня глаз вчера в гостиной во время нашей беседы с герцогом. И потом Ваш взгляд постоянно останавливался на мне во время охоты. И наш разговор на обратном пути о свободе выбора женщины... Я хорошо понимаю такие взгляды и разговоры-намёки.
Виконт сделал шаг, желая войти в комнату, но тут заметил, как Манон постукивает в задумчивости клинком по бедру.
– Вот не пойму, вас всех из дома умалишённых выпустили, или вы массовый побег организовали? – проговорила Манон, внимательно, не по-доброму, посмотрев на виконта.
– Не понимаю Вас... – виконт на шаг отступил.
– Да и я Вас не понимаю... Ради Всевышнего, что вы все прицепились к больной, несчастной, забитой жизнью, уродливой МНЕ?! – завопила Манон. Виконт сглотнул и сбежал без объяснений.
Манон с грохотом захлопнула дверь. Резко развернулась, при виде её лица ухмылки сползли с физиономий братьев, а фрейлина попыталась упасть в обморок. Но на середине процесса поняв, что никто не собирается её подхватывать, падать в обморок передумала и просто шарахнулась от Манон за спину Илиана.
– Ваше Сиятельство, – от проникновенного шипения троица отступила на шаг. Манон двинулась на них, многозначительно похлопывая дагой по левой ладошке. – Помните мою просьбу, о которой мы говорили вчера в гостиной?
– Разумеется...
– Надеюсь, ответ положительный? – Манон продолжала наступать, загоняя их в открытый проём, соединяющий комнаты.
– Несомненно...
– И подпишите разрешение на опекунство утром, не дожидаясь возвращения в город?
– Безусловно...
– И я смогу уехать сразу после завтрака?.. – Манон видела, что здесь герцог задумался и надавила: – В качестве компенсации за моральный ущерб... Ещё одной подобной ночи я здесь не выдержу, сожгу дом к демонам...
– Баронесса, с Вашими убийственными аргументами не поспоришь, – Илиан с Амандой уже были в соседней комнате.
Тигран замер в проёме, смотрел на Манон. Его взгляд внимательно цеплялся за каждую деталь: разметавшиеся по плечам белые, словно снег, волосы – значит, всё же блондинка, а не парик; ночная рубашка, полностью закрывающая тело, с разрезами по бокам. Красивый овал бледного лица, высокие скулы, чётко очерченные губы искривлены в лёгкой усмешке. В сумраке глаза казались чёрными, тёмные ресницы и брови, а не выбеленные. Она казалась нереальной, словно привидение. Тигран шагнул к ней. Дага взметнулась к его горлу.
– Дага – не простой кинжал, – заговорил герцог, – во время поединка на дагу ловят удары и выпады клинка противника, а шпагой в правой руке проводят ответные удары. Используют дагу для комбинаций двойных защит и ударов. Кроме оборонительных целей, дага используется как наступательное оружие на коротких дистанциях.
– Вы мне лекцию по фехтованию решили прочитать? – усмехнулась Манон.
– Я хочу знать, откуда немощная, вечно больная девушка, посещающая Святые места и монастыри, умеет обращаться со столь непростым оружием? – ехидно поинтересовался Тигран.
– А что в нём непростого? – Манон непонимающе захлопала ресницами. – Нажала кнопочку – лезвия раскрылись, нажала – закрылись. Зато смотрится очень эффектно в руках женщины, на мужчин производит неизгладимое впечатление.
– Да-а, Манон, неизгладимое впечатление вы умеете произвести, – несмотря на лезвие, упирающееся в горло, Тигран сделал ещё шаг к женщине.
– Милорд, я не знаю всех премудростей про эту дагу, но... – Манон расплылась в милейшей улыбочке, (она всё про неё отлично знала, владела и обожала), – барон, показывая на какую кнопочку жать, чтоб не порезаться, рассказывал, для чего мужчины используют этот кинжал... я запомнила из всего только...
Руки герцога легли на талию и спину женщины, она смутилась, попыталась отстраниться, он не дал.
– Ну и что вы там запомнили? – проникновенно понизил голос герцог, не отводя взгляда от глаз баронессы.
– “Кинжал милосердия”... – выдохнула Манон, почувствовав, как по-хозяйски прижал её к себе мужчина.
– М-м-м-м, милосердия... – горячее дыхание коснулось шеи баронессы, нос потёрся о кожу, втягивая запах, губы коснулись скулы, затем щеки. – Ты будешь милосердна... Манон? – рука мужчины зарылась в волосы, надавила на затылок, заставляя ответить на поцелуй. Осторожный, невесомый, словно разведчик-лазутчик, проникающий на вражескую территорию...
– Конечно, милорд, я добью раненого противника милосердно, – прошептала севшим голосом женщина, отстраняясь. Лезвие от горла герцога она убрала, на кинжале была кровь.
– Манон, а ведь это можно приравнять к покушению на меня, – проговорил герцог, завороженно глядя, как она слизнула кровь с лезвия. Притянула его к себе, прижалась губами к порезу. Он чувствовал, как она целует и слизывает его кровь. В глазах потемнело. Руки его судорожно сжались: левая комкала ткань рубашки, а правая сжала в кулаке её волосы. Она прервала поцелуи и подула на разгорячённую кожу шеи. Герцог задрожал, оттянул за волосы её голову назад и въелся жадным поцелуем в податливые губы. Дага с глухим звоном упала на пол. Пальцы баронессы впились ногтями в его плечи. Оцарапывая, перебрались в блондинистую шевелюру, ласкали и терзали...