Учение дона Хуана (перевод Останина и Пахомова)
Шрифт:
— А больного можно вылечить?
— Единственный способ — высосать зерно из тела, но не всякий на такое отважится. Брухо может, конечно, высосать зерно, но если он недостаточно силен, зерно проникнет внутрь него самого и погубит его.
— Каким образом зерну удается проникнуть в тело?
— Чтобы объяснить это, я расскажу тебе о колдовстве с зернами — одном из самых сильных среди тех, что я знаю. Колдуют двумя зернами. Одно прячут в бутон некоего желтого цветка и подкидывают туда, где часто бывает жертва — на дорогу или в любое другое место. Стоит человеку наступить на зерно или хотя бы к нему прикоснуться —
— Чтопроисходит с зерном, если к нему прикоснуться?
— Вся его сила переходит в человека, зерно опустошается. Это уже совсем другое зерно — его можно оставить на месте колдовства, а можно выбросить, не важно. Лучше всего, если его склюет птица.
— А если птица склюет зерно до того, как к нему прикоснется человек?
— Ну, таких глупых птиц не бывает! Они держатся от зерна силы подальше.
Дон Хуан описал очень сложную процедуру, посредством которой получают такие зерна.
— Только помни, что зернышко — всего-навсего орудие, а не гуахо! — предостерег он. — Когда усво-
ишь суть этого различия, тогда поймешь очень многое. Но если переоценишь орудия, останешься в дураках.
— Что сильнее: предметы силы или гуахо? — спросил я.
Дон Хуан презрительно усмехнулся, но ответил по-прежнему терпеливо.
— Зернышки, кристаллы и перья — игрушки по сравнению с гуахо! — сказал он. — Предметы силы необходимы только тому, у кого нет гуахо. Стараться их приобрести — напрасная трата времени, особенно для тебя. Старайся обрести гуахо; когда это произойдет, ты .поймешь все то, о чем я сейчас говорю. Предметы силы — безделушки!
— Пойми меня правильно, дон Хуан, — запротестовал я. — Я ничего не имею против гуахо, но я хочу узнать обо всем побольше. Ты ведь сам говорил, что знание — сила.
— Нет! — возразил он. — Сила зависит от того, каким знанием ты обладаешь. Какой смысл знать то, что бесполезно?
В системе воззрений дона Хуана приобретение гуахо означало, по сути дела, использование состояний необычной реальности, порождаемых галлюциногенными растениями. Он считал, что, сосредоточившись на этих состояниях и опуская иные аспекты знания, которому он меня учил, я обрету верное понимание тех необычных явлений, с которыми мне довелось столкнуться.
Поэтому свою книгу я разбил на две части. В первой части содержатся отрывки из полевых записей, относящиеся к состояниям необычной реальности, которые я испытал за время своего ученичества. Записи расположены так, чтобы сохранить последовательность повествования, хронологический порядок в них соблюден не всегда. Обычно я прибегал к записям через несколько дней после того, как испытал очередное состояние необычной реальности, чтобы описать его спокойно и объективно. А вот беседы с доном Хуаном я записывал немедленно, в результате чего разговор о пережитом мной состоянии предшествует порой описанию этого состояния.
Мои полевые записи отражают субъективную версию того, что я пережил, находясь в состоянии необычной реальности, и совпадают с тем, что я рассказывал дону Хуану, требовавшему от меня точного и исчерпывающего описания малейших подробностей. В своих воспоминаниях я добавил ряд второстепенных деталей, чтобы полнее воспроизвести состояния необычной реальности, особое внимание сосредоточив на своих ощущениях. Мои полевые записи затрагивают также суть системы воззрений дона Хуана. Чтобы избежать повторений, я сократил записи наших продолжительных бесед. Вместе с тем мне хотелось передать их атмосферу, и я удалял лишь то, что не добавляло ничего нового к моему пониманию пути знания дона Хуана. Сведения, которые давал дон Хуан, почти всегда были отрывочными, и каждое его высказывание стоило мне долгих расспросов. Но иногда случалось и так, что он обходился без них.
Вторая часть этой книги содержит структурный анализ материала, изложенного в первой части *
УЧЕНИЕ
1
Мои заметки о первом занятии с доном Хуаном датированы 23 июня 1961 года — именно тогда началось мое учение; несколько предыдущих встреч я провел лишь в качестве наблюдателя. При каждом удобном случае я упрашивал дона Хуана рассказать о пейотле, но всякий раз он игнорировал мои просьбы, хотя и не отказывал наотрез. Я воспринимал это как знак того, что рано или поздно он поделится со мной своим знанием.
12
Вторая часть книги К. Кастанеды представляет интерес лишь для специалистов. Редакция сочла целесообразным не воспроизводить ее в настоящем издании, предназначенном для широкого круга читателей. (Примеч. ред.)
Наконец дон Хуан дал понять, что готов исполнить мою просьбу, но при условии, что я сосредоточу весь свой ум и всю свою волю. Я не был к этому готов, ибо просьба моя была лишь предлогом для установления более тесных отношений с доном Хуаном. Я полагал, что мой интерес к пейотлю расположит старика к откровенности, развяжет ему язык — и я получу доступ к его знаниям о растениях. Дон Хуан, однако, воспринял мою просьбу с предельной серьезностью и заинтересовался, почему я хочу знать о пейотле.
— Дон Хуан, расскажи о пейотле!
— А зачем тебе это?
— Просто чтобы знать. Разве этого недостаточно?
— Конечно нет! Сначала загляни в свое сердце и выясни, зачем тебе, молодому человеку, это знание.
— Дон Хуан, зачем учился ты?
— А что?
— Может быть, у нас с тобой одна и та же причина?
— Вряд ли. Я — индеец. Пути у нас разные.
— Единственная моя причина: я хочу знать о пейотле, просто-напросто знать. Поверь мне, дон Хуан, я не таю никаких дурных намерений.
— Я верю тебе. Я курил о тебе.
— Что-что?
— Пока это не важно. Твои намерения мне известны.
— Ты хочешь сказать, что видишь меня насквозь?
— Считай, что так.
— Ну и как, будешь меня учить?
— Нет.
— Почему? Потому что я — не индеец?
— Потому, что ты не знаешь своего сердца. Сначала узнай, почему ты хочешь учиться. Познание Мес-калито — дело невероятно серьезное. Вот если бы ты был индейцем, одного твоего желания было бы достаточно. Такое желание у индейцев — великая редкость.