Учение древней Церкви о собственности и милостыне

Экземплярский Василий Ильич

Что касается, наконец, различных видов христианской благотво­рительности, то они указаны самим Христом Спасителем в Его притче о страшном суде, еще более — в делах Его милосердия к людям; и, наконец, в новозаветном Откровении мы встречаем описание самой совершенной организации общецерковной милостыни. В идеальной чистоте принцип такой милостыни осуществился в устроении жизни первохристианской общины, где был дар Богу со стороны одних и дар от Бога другим — нуждающимся [724] . Указания на организацию церковной благотворитель­ности встречаем мы и в дальнейших повествованиях книги Деяний [725] , и в посланиях св. апостола Павла [726] . Наконец, и совершение вечерей любви, где все верующие имели братское общение в пище, являлись для бедняков своего рода милостыней от лица Церкви [727] .

724

Деян., главы II, IV, VI.

725

Например, XI, 29-30.

726

Рим. XV, 25-27; 1 Кор. XVI, 1-4; 2 Кор. VIII, 2-4, 12-15; IX, 5-7;

Фил. IV, 15-16; 1 Тим. V, 16.

727

Послание Иуды I, 12; 1 Кор. XI, 21 и дальше.

Таким образом, в новозаветном Откровении оттенены все существен­ные стороны в учении о милостыне, и все это учение утверждается на христианском понимании любви, как основы жизни. Мы не останавлива­лись на подробном анализе данных, представляемых Новым Заветом для уяснения христианского взгляда на милостыню, так как такой всесторон­ний анализ новозаветного библейского текста мы находим в авторитет­ных писаниях отцов и учителей Церкви, к изложению учения которых по интересующему нас вопросу мы теперь и обращаемся.

В святоотеческой письменности учению о милостыне принадлежит самое видное место, особенно же в творениях св. Иоанна Златоуста, который раскрыл христианское учение о милостыне в исчерпывающей полноте. Нужно заметить, что раскрытие учения о милостыне у святых отцов в значительной мере напоминает судьбу отношения святоотече­ской мысли к богатству. Пока среди верующих царила одушевленная братская любовь, до тех пор у церковных учителей не было особенных побуждений останавливаться на частных вопросах, связанных с учени­ем о милостыне, например, на вопросе о том, кому должно благотво­рить и как можно творить милостыню самому малоимущему человеку. Но когда в Церкви обострился процесс борьбы царства любви и царства эгоизма, духа и плоти, Божиего и кесарева, что, как мы уже отметили, довольно ярко выразилось с половины III века, и в писаниях отцов этого периода, и позднее мы встречаем вместе с настойчивыми предостереже­ниями против обольщения богатством и горячие призывы к милостыне с самым ярким изображением ее значения в жизни христианина и побу­ждений к ней.

В писаниях мужей апостольских сравнительно подробно говорит о милостыне апостол Ерм в своем «Пастыре». В других же творениях этого периода святоотеческой письменности содержатся лишь общие ука­зания на долг христиан благотворить нуждающимся [728] .

Ерм говорит о милостыне во всех трех отделах «Пастыря». В первом отделе видений, именно в видении третьем, Ерм говорит о мотивах или побуждениях к щедрой милостыне. Это место из «Пастыря» мы уже имели случай привести ранее [729] . Здесь указываются побуждения творить мило­стыню двух порядков: с точки зрения естественно-гуманной и собственно религиозной. В первом случае обращается внимание на то, что в жизни должна быть естественная справедливость в распределении имущест­ва, так как в противном случае одни вредят себе излишеством, а другие гибнут от неимения пищи. И прямой путь к восстановлению справедли­вости есть щедрая помощь нуждающимся со стороны имущих. С христи- анско-религиозной точки зрения Ерм указывает побуждение к милостыне в идее будущей жизни и суда, перед лицом которых человек может тво­рить добро и благотворить лишь в течение краткой земной жизни, пока не окончено строение башни [730] .

728

Об этом долге говорит св. Климент Римский в своем первом послании к Коринфянам (гл. 38, стр. 139, рус. перевод прот. Преображенского, изд, 1862) и св. Поликарп в послании к Филиппийцам, причем последний дает практический совет не откладывать благотворения при возможности оказать его и указывает словами книги Товита на высокое значение милостыни: «милостыня избавляет от смерти» (гл 10, стр. 447-448 рус. перевода).

729

Стр. 75 наст. соч.

730

Стр. 244 рус. перевода.

В отделе заповедей встречается очень интересное указание на то, что благотворить должно без всякого разбора, давать всякому про­сящему без опасения, что милостыня попадет в руки недостойных ее. «Делай добро, — увещевает Пастырь во второй заповеди, — и от пло­да трудов твоих, который дает тебе Бог, давай всем бедным просто, ни мало не сомневаясь, кому даешь. Всем давай, потому, что Бог хочет, чтобы всем было даруемо от Его даров. Берущие отдадут отчет Богу, почему и на что брали. Берущие по нужде не будут осуждены, а беру­щие притворно подвергнутся суду. Дающий же не будет виноват; ибо он исполнил служение, какое он получил от Бога, не разбирая, кому дать и кому не давать, и исполнил с похвалой перед Богом» [731] . Можно отметить здесь же, что подобная мысль в таких же словах выражена и в упомянутом уже раньше нами древнем памятнике «Учение двенадцати апостолов». «Всякому просящему, — читаем в первой же главе этого памятника древне-церковной письменности, — у тебя дай и не требуй назад; ибо Отец желает, чтобы всем было даруемо от Его благодатных даров. Блажен дающий по заповеди, ибо он свободен от наказания; но горе принимающему: ибо если кто берет, имея нужду, то тот свободен от наказания; не имеющий же нужды даст отчет, почему и для чего брал и, подвергшись заключению, он будет испытан и относительно того, что он делал, и не выйдет оттуда, пока не уплатит последнего кодранта. Но и о сем также было сказано: пусть милостыня твоя преет в твоих руках, пока ты узнаешь, кому ты должен ее давать» [732] . Последнее замечание, как видим, не гармонирует с принципиальной точкой зрения, раскрытой в приведенных словах Ерма, и это замечание может служить намеком на существование в глубокой древности противоположного взгляда на способ давать милостыню, взгляда, несомненно, исходившего из созна­ния ограниченности тех средств, какими каждый в отдельности может располагать, помогая нуждающимся. Этот взгляд находил выражение не раз и позднее, но он всегда оставался в тени сравнительно с ярким исповеданием всех величайших учителей Церкви долга благотворить всякому просящему, согласно завету Господа.

731

Стр. 255.

732

Стр. 26-27 рус. перевода проф. Попова.

Наконец, в последнем отделе «Пастыря», в подобиях, мы встречаем не только указание на долг милостыни [733] и призыв благотворить всем нужда­ющимся по мере сил своих [734] ,

но и очень интересное указание на такой вид милостыни, который позднее вошел в обычай древнемонашеской жиз­ни — это пост ради милостыни бедным. «Я научу тебя, — говорит в пя­том подобии Пастырь, — какой пост есть совершенный и угодный Богу... Соблюдай его таким образом: прежде всего, воздерживайся от всякого дурного слова и злой похоти и очисти сердце твое от всех сует века сего. Если соблюдешь это, пост у тебя будет праведный. Поступай так: испол­нив вышесказанное, в тот день, когда постишься, ничего не вкушай, кроме хлеба и воды; и, исчисливши издержки, которые ты сделал бы в этот день на пищу, по примеру прочих дней, остающееся от этого дня отложи и от­дай вдове, сироте или бедному; таким образом, ты смиришь свою душу, и получивший от тебя насытит свою душу и будет за тебя молиться Госпо­ду. Если будешь совершать пост так, как я повелел тебе, то жертва твоя будет приятна Господу» [735] .

733

Подобие 1, стр. 282.

734

Подобие 10, стр. 36.

735

Стр. 287, 290.

В век христианских апологетов также еще не наступила пора для всестороннего раскрытия учения о христианской милостыне. Собственно апологии имели определенное назначение, и здесь можно было ожидать лишь случайных указаний на благотворительную практику Церкви. Что же касается других произведений церковной письменности этого перио­да, то продолжавшееся тесное общение гонимых христиан между собой делало проповедь о милостыне почти лишней. И если в творениях Кли­мента Александрийского встречаются указания на известные свойства христианской милостыни, то только у св. Киприана мы слышим такие призывы к милостыне и указания на ее значение в христианской жизни, какие сделались обычными в IV и дальнейших веках церковной истории. Но св. Киприан, как уже было отмечено, стоял на рубеже двух периодов развития церковной мысли в отношении собственности.

Интересные для нас указания на благотворительную практику Цер­кви мы встретили в апологии св. Иустина-мученика и в сочинениях Тер- туллиана. В приведенных уже словах первой апологии св. Иустина [736] содержится очень ценное указание на ту необычайно привлекательную сторону древнецерковной милостыни, которая выражалась в посредстве Церкви и ее предстоятеля между благотворящим и нуждающимися. Здесь не только указывается на общие трапезы после богослужебного собрания, но и определенно говорится о том, что «достаточные и желающие, каждый по своему произволению, дают, что хотят, и собранное хранится у пред­стоятеля; а он имеет попечение... о всех, находящихся в нужде». Таким образом, в этом отрывке апологии св. Иустина мы встречаем указание на особый вид церковной милостыни, причем очень настойчиво подчерки­вается полная добровольность жертвы («желающие», «по своему произ­волению», «что хотят»).

736

Гл. 67, стр. 98-99 рус. перевода.

Совершенно сходное свидетельство мы находим и в апологии Тертул- лиана, где более подробно указывается на организованную церковно-об- щественную милостыню совершенно добровольного характера. Говоря о том, что в христианской Церкви «на деньгах не основывается никакое Божие дело», Тертуллиан рассказывает далее об организации церковной помощи бедным. «Если и есть у нас некоторое подобие денежного ящика, то он набирается не из почетных сумм, как бы из сумм религии, взятой на откуп. В наш ящик каждый в первый день месяца или когда хочет, если только хочет и если может, делает небольшое подаяние. Ибо к этому никто не принуждается, но каждый приносит добровольно. Это есть как бы залог любви. Ибо деньги, собранные в этот ящик, тратятся не на пиры, не на попойки и не на неблагодарные харчевни, но на питание и погре­бение бедных, на мальчиков и девочек, лишившихся имущества и роди­телей, и на стариков... также на потерпевших кораблекрушение; и если кто-либо находится или в рудниках, или на островах, или под стражей, то и он делается воспитанником своего исповедания». И далее Тертуллиан указывает на агапы как вид церковного благотворения неимущим: «ка­ких бы издержек, — пишет он, — наша вечеря ни стоила, но есть польза делать издержки во имя любви, так как мы на этой вечере помогаем всем бедным... потому, что Бог особенно печется о бедных» [737] .

737

Гл. 39 рус. перевода И. Щеглова // «Труды Киевской Духовной Академии», октябрь 1909 г., стр. 172-173, 175.

В известном уже нам сочинении Климента Александрийского «Кто из богатых спасется» означены довольно выпукло те черты, которые характеризуют христианскую милостыню со стороны настроения бла­готворящего: полная, радостная готовность помочь каждому нужда­ющемуся без огорчения и разборчивости. Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители. Приводя эти слова Господа, Климент поясняет, как должен давать милостыню христианин. «Обращай внимание, — говорит он, — первее всего на то, что Он тебе повелевает. Не повелел Он требо­вать от тебя и не того от тебя ожидает, что ты будешь тяготиться, но что сам будешь отыскивать тех, которые имеют получить от тебя благодея­ние... Прекрасны, без сомнения, и слова апостола: «радостного дателя любит Бог». А радостный датель есть тот, кто радуется, раздавая, и не скупится, подобно сеющему, чтобы богатство сеять; дает он без ворчли­вости, стона и печали, участливо; это истинная благотворительность. Но еще лучше тот, о ком Господь в другом месте говорит: «всякому про­сящему дай». Такая щедрость, поистине, Богу свойственна. Вот учение о совершеннейшем: не ожидать просьбы, а самому того отыскивать, кто достоин благодеяния... Ты не суди о сем, кто достоин и кто недосто­ин (твоей благотворительности). Может случиться, что, выбирая дос­тойнейших, ты и ошибешься. Если же кто на этот счет сомневается, то лучшим пусть находит он недостойному добро оказать ради достойного, чем осторожность наблюдать по отношению к менее достойным и запо­дозрить старательного. Твоя разборчивость и взвешивание, кому по всей справедливости приличествует твое даяние и кто недостоин его, делают возможным, что ты и о некоторых из друзей Божиих вознерадишь. Но за это возмездием служит вечное наказание огнем. От того же, что подряд всем нуждающимся ты даешь, происходит с необходимостью, что и тех привлекаешь ты в круг своих благодеемых, которые могут исходатайст­вовать тебе спасение у Бога. Не суди, следовательно, чтобы самому тебе не быть судимым... Открой сердце твое для всех» [738] .

738

Гл. 31 и 33, стр. 32-35 рус. перевода.