Ученик чародея (Часть 1-6)
Шрифт:
– А где уверенность, что не существует средства избавлять агентов от старой татуировки, - спокойно возразил Кручинин.
– Парадоксальный факт: те, кому не хочется иметь никаких примет, оказываются татуированными и подчас весьма фривольным образом. Понятно, что не одна голова поработала над тем, как бы от этих знаков избавиться. Они одинаково неудобны как шпионам, так и обыкновенным гангстерам.
– Кручинин снисходительно похлопал Грачика по плечу. Но от этого Грачику только вдвое больше захотелось доказать, что человек под поездом - не Квэп.
– Квэп блондин, светлый блондин, с усами соломенного цвета, а убитый не блондин.
– У него светлые волосы, - сказал Кручинин, - посмотри
– Протокол составлен на месте, а потом когда волосы, как обычно у покойников, несколько отрасли, обнаружилось, что от корней пошли вовсе не светлые, а совсем темные волосы, - возразил Грачик, довольный тем, что может поймать Кручинина хоть на какой-нибудь неточности.
– Убитый красился перекисью водорода.
– Вот как?
– с неудовольствием сказал Кручинин. Он готов был поверить в правоту Грачика, но из педагогических соображений не хотел это показать. Нужно было выставить Грачику все возможные возражения, чтобы заставить его укрепить свои доводы.
– Кто тебе сказал, что и Квэп не красил волосы? Или Йевиньш бывал вместе с ним у парикмахера?
– Не один же Йевиньш видел Квэпа блондина.
– Правильно, Квэп едва ли выходил на плац, чтобы объявить о том, что он фальшивый блондин.
– А зачем Квэпу шатену становиться блондином?
– недоумевал Грачик.
– Ты можешь дать ответ на вопрос: зачем тысячам женщин прекрасные темные волосы, данные природой, превращать в безобразную паклю при помощи той же перекиси? На подобные вопросы нет здравых ответов. Квэп хотел быть блондином. Вот и все. Твой довод с потемнением волос трупа у корней, как доказательство того, что это не Квэп, - для меня не убедителен.
– Допустим... допустим...
– неуверенно проговорил Грачик. Кручинин, пользуясь его заминкой, беспощадно продолжал свое:
– И, наконец, Квэп был косолап.
– И когда Грачик подтвердил его молчаливым кивком головы: - А у этого трупа судебно-медицинская экспертиза тоже обнаружила косолапость правой стопы, - заключил Кручинин.
– Косолапость правой стопы?..
– машинально повторил за ним Грачик... да, да, конечно, косолапость правой стопы...
На этом закончился разговор: Грачик, казалось, сдался. Но при словах Кручинина о косолапости убитого человека на правую ногу, ему пришло на память, что левая нога пострадавшего была исковеркана колесами и врачи не могли установить, не страдал ли обладатель косолапостью на обе ноги? Возможная косолапость убитого на обе ноги стала навязчивой идеей Грачика. Он уже не видел впереди покоя, пока не узнает, была ли косолапость правой ноги удачным совпадением, которого может быть нарочно искал Квэп, или она вовсе и не была доказательством, так как убитый страдал общей косолапостью. Грачик принялся за исследование этого вопроса: разыскал обувь убитого и, не побрезговав надеть его ботинки, попробовал пройтись в них, разным манером выворачивая ноги. Он тщательно изучил, какого рода снашивание подметок и каблуков при этом происходит. Таким образом он установил, что характер износа у обоих ботинок убитого один и тот же вследствие косолапости на обе ноги. Это открытие разбивало доводы Кручинина. Но Грачик не решился говорить об этом открытии, прежде чем оно не было подтверждено экспертизой. Зато тогда-то он поспешил к Кручинину и с видом победителя предъявил ему протокол экспертов, не заикнувшись о том, что предварительно проделал всю работу сам. Кручинин как ни в чем не бывало сказал:
– Ну что же, они правильно сделали, что произвели такое исследование. Когда собрано все вместе: отсутствие татуировки, искусственная окраска волос, двойная косолапость, я, согласен: погиб не Квэп. Но тогда я спрашиваю: кто?
– Выясним и это, - уверенно ответил Грачик, делая вид, будто его
– Погибший под поездом - не Строд в не Винд. Ни с одним из этих паспортов больше не скрывается преступник. Я вижу, как ему хотелось избавиться от этих имен, от самого себя!
– Грачик со страстью выговорил последние слова.
– А разве не вы твердили мне, что преступник, начинающий бояться своего собственного "я", может считать себя пойманным?
– А как обстоит дело с твоим вторым протеже - с Залинем?
– ни с того ни с сего спросил Кручинин.
– Ты выяснил, каким образом у него очутился пистолет?
– Пистолет был у него спрятан в саду в Цесисе. В прошлый раз, когда Залинь оттуда так поспешно бежал, он не успел его забрать и взял на этот раз.
– Чтобы совершить еще какую-нибудь гадость?
– скептически проговорил Кручинин.
– Он говорит, что пистолет не был ему нужен, - с живостью отозвался Грачик.
– "Жаль было бросить "хорошую штуку".
– И этой "хорошей штукой" он угрожал бы первому, кто стал бы ему поперек пути.
– Он уверяет, что собирался принести его мне или просто выкинуть по приезде в Ригу.
– Жаль бросить в Цесисе, но не жаль выкинуть в Риге. Логично! А что ты ему на это ответил?
– Попросил не болтать глупостей.
– Хоть один умный ответ!
– Да ведь не это же главное...
– оправдываясь, ответил Грачик. Важно, что увидев убегающего Винда и погнавшись за ним с пистолетом, Залинь понимал, что ему не миновать ответственности. И все-таки...
– Герой?
– Он так и говорит: решил ответить по 182-й, но не упустить Винда.
– Ишь ты, и статью знает!.. А насчет "не упустить" странновато: молодой парень, а не угнался за этой дрянью Квэпом.
– У Квэпа был большой фор - настойчиво защищал свое Грачик.
– Нам обоим пришлось пробираться болотом, а Квэп бежал по сухому. И все-таки Мартын клянется, что не промахнулся. Если это так, то мы рано или поздно отыщем раненого. Лечебные учреждения Риги и все практикующие врачи предупреждены.
– А кто сказал, что Квэп явится в Ригу?
– Непременно явится!
– убежденно мотнул головою Грачик.
– Тут легче всего скрыться, а он вынужден искать теперь наиболее верных путей спасения.
– И развивая линию своих размышлений: - Пуля пистолета, из которого стрелял Залинь, очень интересна: медная оболочка с усеченным конусом; оригинальный способ крепления к гильзе. Снимок с пули разослан всюду. Любой врач, который извлечет такую пулю из спины пациента, узнает ее. А как только мы ее получим, будет проще простого доказать, что она выпущена из пистолета Залиня. И сам пистолет тоже необычен, - оживленно продолжал Грачик, характерная особенность: номер выбит на внутренней поверхности патронника при выстреле на гильзе отпечатывается номер оружия, Каждая выстреленная гильза получает паспорт.
– Это, конечно, занятно, - согласился Кручинин, - но в спине Квэпа может сидеть только пуля, а не гильза. Значит, номер тут ни при чем. Но и впрямь интересный пистолет.
– И нельзя было понять, действительно Кручинин заинтересован или смеется над Грачиком.
– Интересно это или нет, - начиная обижаться, отозвался Грачик, - а у меня в руках важнейшее обстоятельство: Строд - это Винд, Винд - это Квэп, Квэп - бывший палач, а бывший палач - убийца Круминьша.
– Кручинин внимательно следил за лицом Грачика, пока тот говорил: да, его экзаменующемуся ученику достался трудный билет. Но Грачик тоже не принадлежал к ученикам, которые легко дают себя сбить: - Мы разыскали-таки дом, где жил Винд. В этом нам помогли сами жители. При обыске обнаружено кое-что ценное.