Ученик мага

Шах Тахир

И тут мои озабоченные престижем друзья обратились ко мне. Их интересовало, куплю ли я себе престижный дом, повешу ли туда занавески с рюшами и оклею ли стены обоями в цветочек. Ведь я же не стану выбиваться из рядов, да? Почему бы мне как-нибудь не начать играть в гольф или не научиться готовить мусс из спаржи? Да и пора бы обзавестись нормальными рубашками с французскими манжетами, так?

Потягивая портвейн, они ожидали моего ответа. Я задумался. Зачем мне все это мещанство? Вся эта их мишура – всего лишь иллюзия. Кроваво-красный портвейн плескался в бокалах подобно любимым реактивам Хафиза Джана. Иллюзия… Хафиз Джан… мысли лихорадочно забегали. А что, если бросить все и сбежать? Если бросить все и отправиться навстречу великим приключениям?

– Ну и живите со своими престижными

тачками, шмотками и аккуратными домиками, – бросил я им в ответ. – А я уезжаю в Индию учиться на волшебника!

* * * *

В вестибюлях всех гостиниц индийской столицы царила атмосфера нетерпеливого ожидания. В город стекались толпы приезжих, и все они пребывали в состоянии какого-то бурного ажиотажа. Они бесцельно слонялись, здоровались с давнишними знакомыми, смеялись, плакали, радостно обнимались. Интересно, что здесь вообще происходит? Зайдя в одну крупную гостиницу, я увидел внушительное бледно-желтое полотнище – оно висело между двумя люстрами подобно сохнущему белью. Надпись на полотнище гласила: «ВСЕИНДИЙСКИЙ СЪЕЗД АСТРОЛОГОВ».

Мероприятие собрало предсказателей из самых отдаленных уголков страны. Теперь понятно, почему ни в одной гостинице по всему Нью-Дели не было свободных мест. Хироманты и астрологи стояли бок о бок с нумерологами и гадателями на картах Таро. Предсказатели с хрустальными шарами, физиогномисты и толкователи снов съехались сюда обменяться опытом, потравить байки да и просто себя показать.

Пробравшись сквозь толпу предсказателей с хрустальными шарами, картами и схемами чтения по руке, я встал у дороги в ожидании свободного авторикши. Толпы медиумов все прибывали и прибывали. Многие из них несли с собой френологические пособия и новомодные аппараты для предсказаний.

Во всех известных мне гостиницах астрологи позанимали все места. Ну и где же мне теперь ночевать? Тут меня осенило. Когда подъехал авторикша, я велел водителю скорее отвезти меня в гостиницу с самой дурной репутацией, где постоянно случаются несчастья. Я рассудил, что суеверные астрологи предпочтут держаться от такого места подальше. Водитель не стал меня расспрашивать. Он потер руки и взял курс на север – в Старый город.

Драндулет на полной скорости мчался по закоулкам Старого Дели, петляя, чтобы не сбить ненароком какого-нибудь торговца благовониями или не врезаться в священную корову. Мы проехали мимо великолепной соборной мечети Джама-Масджид и величественного Красного форта. Позади остался Чандни-Чоук – легендарный Серебряный рынок Шах-Джахана. Резкий поворот налево, и мы попали на Дариба-Калан – улицу Несравненной Жемчужины. Здесь повсюду стояли жаровни, а на них – полные раскаленного масла чаны, где, подобно экзотическим омарам, плавали джалеби. 1 Водитель что было сил вывернул руль вправо. Драндулет занесло, и мы резко остановились посреди базара Кинари.

1

Джалеби – излюбленное индийское лакомство. Обжаренный в масле хворост из сладкого теста в форме спиралек – прим. автора.

Это был небольшой и довольно тихий рынок, где торгуют свадебными брошами, блестками и гирляндами из бумажных рупий. Вокруг прилавков царило праздничное оживление. На рынке было не протолкнуться от покупателей, и у всех у них лица буквально светились от счастья.

Я хлопнул водителя по плечу и спросил, неужели на такой праздничной улице стоит самая злополучная из гостиниц во всем Дели. Водитель плотнее завернулся в свой грубый плед и с серьезнейшим видом кивнул. Пригнувшись как можно ниже, он указал вверх.

С юга к рынку примыкала обшарпанная гостиница. На ржавой вывеске значилось неуместно оптимистичное название: отель «Блисс». 2 Стены гостиницы покрывала мерзкая зеленая слизь, окна были разбиты, а металлическая гофрированная крыша проржавела до дыр. Над зданием грозовой тучей как будто висело какое-то роковое проклятье, ощущение несчастья было почти физическим. Наверное, во времена эпидемий чумы двери именно таких домов отмечали кровавыми крестами. Впрочем, здесь двери отсутствовали напрочь. При виде этого жалкого пристанища я ощутил, как по спине пробежали мурашки. Водителю явно не терпелось поскорее уехать. Он быстро выгрузил из своего драндулета мои вещи. Я расплатился, дав водителю щедрые чаевые – он потрудился на славу.

2

Bliss (англ.) – блаженство – прим. перев.

Внутри здание оказалось ничуть не краше, чем снаружи. На первом, вернее, полуподвальном, этаже воды было выше колена – видимо, у них где-то труба лопнула. Я вброд добрался до заблеванной лестницы и, собрав все свое мужество, вскарабкался на четвертый этаж, куда перенесли стойку администратора. Черные от копоти стены носили явные следы пожара. Гнилые доски скользили и пружинили под ногами, как влажная глина; разлагающиеся трупы погибших в воде крыс нестерпимо воняли.

Менеджер сидел, развалившись на плетеном стуле, и ковырялся в зубах веточкой мелии. 3 У него были темно-каштановые волосы, а лукавый взгляд не предвещал ничего хорошего. Я назвал свое имя и сказал, что весьма наслышан о безупречной репутации его гостиницы. Менеджер вогнал свою зубочистку в щель между передними зубами. Он запросто мог бы уличить меня во лжи, ведь мы оба знали, что у гостиницы нет вообще никакой репутации.

3

Мелия индийская (Azadirachta indica) – распространенное в Индии вечнозеленое дерево, эфирное масло которого находит широкое применение в медицине, а веточками часто чистят зубы – прим. перев.

– Скажите, много ли среди ваших постояльцев астрологов? – спросил я как можно дружелюбнее.

– Никого здесь нет, – последовал ответ.

– У вас найдется свободный номер на несколько дней?

– Отчего бы ему не найтись.

Атмосфера в отеле и без того была гнетущей, а тут еще и потоп – неудивительно, что хозяева появлялись здесь редко. Если бы вместо меня во втором номере ночевал сумасшедший, одержимый идеей самоистязания, он бы тут же излечился. Посреди ночи уцелевшие во время потопа крысы выбрались в сырой коридор – слышно было, как они с хрустом поедают тараканов прямо у меня под дверью. Полчища клопов, населявших убогие одеяла, устроили себе настоящий пир – пришли полакомиться кровью иностранца.

Слова менеджера о том, что гостиница пуста, оказались неправдой. Из комнатушки напротив доносились стоны и всхлипы какого-то любителя героина. Я на цыпочках прокрался мимо двери несчастного, размышляя, уж не в логово ли наркоманов и маньяков я попал.

Если бы не радостная атмосфера базара Кинари, я бы тут же съехал из отеля «Блисс». Лишь на улице можно было отвлечься от кошмарной реальности номера два. Прилавки пестрели яркими товарами: тут громоздились охапки вишнево-красных пластмассовых флажков, груды кокосовых орехов и корзины с лепестками роз; а там продавали розовые воздушные шары в форме Ганеши – бога с головой слона. В курильницах дымились сандаловые ароматические палочки, отгоняя прочь мух. Роскошная парча, стеклянные браслеты, пакетики с порошком хны – мехенди, ткани с блестками – все это сверкало и переливалось в лучах яркого декабрьского солнца.

Выйдя на задворки шумного рынка Чандни-Чоук, рядом с которым находится больница Джайн Берд, я присел за столик уличного кафе – выпить чаю и понаблюдать за жизнью улицы. Официант подал мне стаканчик чаи-и-сабс – зеленого чая с сахаром. Я медленно потягивал освежающий напиток и наблюдал за колоритной суетой Старого города. Велосипедисты и авторикши мчались в общем потоке подобно орлам в небе. А вон прошли несколько женщин с тяжелыми корзинами рыбы на головах. Слепой прокаженный с ребенком-поводырем просил милостыню. Приходили и уходили уличные торговцы, на все лады превознося свой товар: шариковые ручки, полосатые кухонные полотенца, праздничные колпаки из гофрированной бумаги и связки пажитника.