Ученик мага
Шрифт:
Я заказал еще стаканчик чаи-и-сабс. Тут к столикам подошла худосочная женщина-европейка средних лет с усталым, болезненным лицом. От зимней стужи ее защищала длинная лисья шуба, а поверх уложенных в сложную прическу обесцвеченных волос был повязан фирменный платок Gucci. Дама села за столик наискосок от меня. Интересно, что могло привести такую изысканную даму за столик дешевого уличного кафе из тех, куда люблю заходить я?
Не дожидаясь заказа, официант – он, по всей видимости, хорошо знал даму – поставил перед новой посетительницей стаканчик чая. Я сел прямо и постарался придать себе солидный вид. Не глядя на меня, дама заговорила:
– Я всегда прихожу сюда по пятницам, – у нее был сильный, незнакомый мне акцент. – Видите ли, мне очень нравится слушать мусульманский призыв к молитве. У нас в Москве такого нет. А мне очень нравится… слышите? Очень!
Она достала из сумочки пачку американских сигарет и закурила. Помахав рукой, чтобы разогнать дым, она рассказала мне, почему приехала в Индию.
У нее на родине, как я узнал, хирургов, да и частных клиник не хватает, так что приходится долго ждать очереди на пересадку печени. В Индии же, напротив, и хирургов хороших много, и клиники элитные есть, но главное – долго ждать не приходится.
– В России непросто найти качественную свежую пе-е-чень, – невесело проговорила она, растягивая слова.
– Правда?
– Нежная сочная пе-е-чень – это восхитительно, – продолжила она, облизываясь, будто голодная борзая.
В надежде закрыть неприятную тему я вынужденно с ней согласился, мол, печень достается нам от природы, и мы совсем ее не бережем. Но русской даме хотелось выговориться. Она зажгла еще одну сигарету, глубоко затянулась, набирая полные легкие густого дыма, и выдохнула.
– Видите ли, – просипела она, – мы, русские, слишком много пьем. В этом вся проблема. Слишком много водки, и недостаток в печо-о-нках! – дама рассмеялась собственной шутке, и провела пальцем по кромке стакана, стирая след от губной помады.
– Я сейчас жду свою новую пе-е-чень, – она в волнении взглянула на часы. Слова были произнесены таким тоном, что я бы не удивился, увидев врача с контейнером из полистирола, на котором было бы написано «Свежая печень».
Мне подумалось, что ради этой женщины у какого-то бедолаги вырежут печень. В Индии торговля человеческими органами поставлена на поток. Как раз в то утро в газете «Хиндустани Таймс» напечатали довольно типичную историю. За несколько дней до свадьбы своей горячо любимой сестры один юноша из Южной Индии покончил с собой. Рядом с телом обнаружили записку, в которой он просил продать его тело на органы, а вырученные деньги отдать сестре на приданое. Но даже если кому-нибудь и пришла бы в голову мысль пустить его органы на продажу, ничего бы не вышло: если органы сразу не поместить в холод, они уже через несколько часов после смерти становятся непригодными для пересадки.
В частных клиниках по всему Нью-Дели делают операции по пересадке глаза, печени, почки, сердца и легкого – эти клиники даже называют «рынком человеческих органов». На операцию в индийские клиники ложится все больше и больше иностранцев – их привлекают низкие цены и отсутствие очереди на подходящий орган. Они приезжают больными и изнуренными, а когда уезжают, то в прямом смысле слова увозят с собой частичку Индии.
Дама щелкнула замком сумочки, доставая серебристый тюбик сочно-алой помады Chanel, и отточенным движением накрасила губы. Мне при этом почему-то вспомнилась одна, якобы, правдивая история – скорее всего, конечно, байка.
Одна жительница Чикаго как-то приехала в Карачи – это в соседнем Пакистане. Дел у нее в городе особых не было, а после злоупотребления блюдами местной кухни она сочла себя располневшей и решила сесть на диету. И вот гуляет она по многолюдным улицам Карачи и видит вывеску, рекламирующую услуги местного пластического хирурга.
Ей еще больше захотелось избавиться от нескольких килограммов, так что она зашла в здание и обратилась к хирургу: сможет ли он убрать ей излишки жира – сделать липосакцию? Врач сначала немного замялся, но потом пожал плечами, развел руками и сказал: «Почему бы и нет?»
Они условились об оплате – цена была довольно скромной, – и условились об операции прямо на следующий день.
Хирург сказал, что для такого рода операции необходима общая анестезия, и принялся за работу. Прошло несколько часов, пациентка начала приходить в себя после наркоза. К пальцам постепенно возвращалась чувствительность. Дама тут же принялась ощупывать свои обновленные постройневшие бедра. Удалось ли хирургу придать им именно ту форму, которую она хотела? И тут ее охватило беспокойство.
Ведь даже самый опытный хирург, – думала она, – после операции наложил бы пациенту на бедра повязку. Женщина попыталась было шепотом высказать свое беспокойство медсестре. И к своему невыразимому ужасу поняла, что случилось: у нее больше не было губ.
Хотя врачу трудно было понять, зачем женщина с такими красивыми губами хочет удалить их хирургическим путем – сделать лип 4– о-сакцию, – он все же согласился провести операцию, стремясь угодить иностранной пациентке. Он, видимо, решил, что в Америке удаление губ – это последний писк моды. Пациентка чуть ума не лишилась. Она жаловалась, что без губ у нее десны сохнут, а в рот постоянно залетают насекомые. Так она и вернулась домой в Чикаго – лишенная даже жалкого подобия улыбки и терзаемая сильнейшей болью.
4
Lip (англ.) – губа – прим. перев.
Я не стал рассказывать об этом русской даме, а просто пожелал ей удачи с подержанной индийской печенью и побрел обратно по Чандни-Чоук к отелю «Блисс».
На следующий день, с утра пораньше – на базаре Кинари еще даже не началась торговля – я собрал вещи и выбрался из отеля. Уличные жители мылись у водонапорной колонки. Сильно пахло мылом и маслом для волос.
В переулке за ларьком, где продавали ЧТО?, к дневному представлению готовился морщинистый старик. Тощий и хромой, с катарактами на обоих глазах –он уже много лет ничего не видел – старик вытягивал перед собой руки. Пальцы у него были все скрюченные от артрита, а кожа на них потрескалась. Он приподнял крышку с каменного кувшина и извлек оттуда извивающийся клубок детенышей гадюк. Крошечные змейки свивались в кольца, всячески показывая свое неудовольствие. Укротитель выпил три кружки воды, и, запрокинув голову, стал широко раскрытым ртом глотать змей: одну за другой, будто зеленые полоски лакрицы.
Потерев незрячие глаза, старик почесал нос и закашлялся. Изо рта у него при этом извергся клубок из пяти извивающихся змей, переплетенных, будто корни мангрового дерева.
Змейки вернулись к себе кувшин. Старик открыл вторую емкость – побольше – и извлек оттуда трех гремучих змей повзрослее. Прислонившись к низкой стене, слепой укротитель принялся жонглировать рептилиями. Полуметровые змеи беззвучно кружились в воздухе. Когда под воздействием силы притяжения они вот-вот должны были упасть на землю, старый укротитель хватал их за голову и вновь подбрасывал.