Ученик слесаря
Шрифт:
Иному такой удар полголовы бы снес, а у этого даже зубы не хрустнули. Петруха зарычал, но вряд ли от ярости. Гнева в его рычании не было, скорее восторг. Но как только колотушка коснулась его зубов, Иван понял, что на этот раз замах не пропал зря. Петруха сжал челюсти, рукам Ивана передался хруст древесины. Перекусить, конечно, при всей его силе, он эту дубину не мог, но зуб застрял своими гарпунчиками в деревяшке - накрепко, если не намертво.
Тут и до Петрухи дошло это досадное обстоятельство. Даже легкое недоумение и обида на себя проступили сквозь кожзаменитель, как у игрока, по оплошности сбросившего козырную масть. Или словно после пылкой и продолжительной войны мнений вдруг
Иван выпустил колотушку из рук и отскочил в сторону. Сердишься, серый волк? Петруха крутнулся на месте, потом вновь резко обернулся к нему, и Иван не мог не отметить комичности его ситуации: с застрявшей в зубах колотушкой - словно собака, схватившая кость. Словно танец с саблями исполнял.
Он попробовал освободиться от этой помехи, причинявшей ему ряд неудобств. Но видно зуб так крепко увяз, что он опасался сломать себе челюсть. Некоторое время он все подергивал колотушку, сначала яростно, потом осторожней, заставив себя остыть. Ивана он тоже из виду не выпускал, но больше был занят собой, нервничал и мычал, то и дело обращаясь к зеркалу.
Но и при помощи зеркала освободить ему свои челюсти не удалось. Иван же, выбрав момент, проскользнул мимо него к двери, стараясь не покатиться со смеху. Ибо смеяться было ему рановато. Отсрочка была временная. Если не при помощи зуба, так при помощи налитых силой рук Петруха расправиться мог с Иваном запросто. И даже причин у него для этого было больше теперь, чем часом раньше, когда Иван открыл дверь слесарки и вошел.
Тут дверь открылась и вошла Александра.
– Ребята, кому болты?
– спросила она, улыбаясь, источая лучи, глядя при этом исключительно на Ивана и не замечая Петрухи, продолжавшего свой непарный танец.
– Проводи меня, я одна на склад не пойду. Я ж и колбаски вам принесла. Думаю, что ж они будут голодные? Ой! Дядь Петь! Что это с тобой? Ой, не могу!
Петруха со вновь закипающей яростью затряс головой. Не любил он, чтобы над ним потешались, особенно женщины - держась за дверную скобу, чтобы не упасть со смеху.
– Беги!
– крикнул Иван, и вытолкал ее из слесарки.
Александра же, вместо того, чтоб бежать, вновь схватилась за живот в приступе смеха.
– Беги!
– Ты чего?
Иван мельком отметил, как рабочий, похожий на черта, обслуживающий ближайшие центрифуги, заинтересовался происходящим. К нему подошел дежурный электрик, что-то ковырявший поблизости, и тоже проявил интерес.
Иван схватил Александру за руку и поволок прочь.
Петруха бросился за ними, однако не рассчитал длины колотушки, зацепившись в дверях одним концом за косяк, отчего его развернуло, и он вывалился из слесарки спиной вперед, усугубив смех. С раскинутыми руками, с выпученными глазами, словно трагик, пытающийся отмочить не свой номер, он, крутясь, выкатился на середину прохода и едва не упал, завершая вращенье.
К рабочему подошел сменный мастер. Свидетели, отметил Иван. Петруха же, очень быстро придя в себя, вновь бросился на Ивана.
Александра, наконец, сообразила, что дело серьезно, и кинулась, подталкиваемая в спину Иваном, с места событий прочь. Если не знаешь, как поступить с нападающим, на всякий случай беги, а убегая, кумекай, соображай на ходу, проясняй ситуацию. Однако у них и десятка секунд не было форы. Петруха мгновенно опомнился, попытался дотянуться до них, но не ухватил. Он уже демонстрировал Ивану свои антигравитационные возможности. И прыжок, который он тут же проделал, скорее напоминал полет.
Почему-то, как и до этого замечал Иван, человек, временно приобретя преимущество, реже включает ум. Становится в этом отношении беспечней. Так и Петруха. Он пролетел
Дальнейшее потрясло всех, кто наблюдал происходящее. Рабочего-черта, электрика, мастера. Ивана, Александру. Бога, наверное, если Он не отвлекся в этот момент на что-либо более актуальное. Голова Петрухи вдруг заискрила, а через секунду вспыхнула открытым пламенем. Он ухватился руками за голову, как бы пытаясь сорвать ее с плеч и отбросить прочь, чего, конечно, ему не удалось, а уже через мгновенье упал замертво.
Первым подбежал к нему мастер смены. Иван был ближе всех, онемевший, опешивший, но Александра так вцепилась в него, что какое-то время освободиться от нее ему не удавалось. А когда удалось, то пришлось протискиваться через толпу из человек десяти.
Петруха лежал навзничь. Голова превратилась в обгоревшую головешку. То, что держал он во рту, сгорело полностью. Рот был открыт, но забит чем-то черным, зубы черны, только один слабо поблескивал, тот самый.
Пришлось задержаться на месте события до утра.
Иван вышел на улицу. Многотонные тучи нависли над цехом. Набрякли, словно небо вот-вот разразится свинцом. Оно и разразилось, но, разумеется, не свинцом - ливнем. Свирепым, но непродолжительным, ибо уже через три-четыре минуты силы небесные иссякли все. Но облако поменяло цвет, стало легче. Плавно уходя на запад, раскинув руки, словно по небу плыл труп.
Это была последняя жертва в четвертом цеху. И хоть ужас выгнал после этого из цеха еще четверых рабочих, оставшиеся воспрянули духом и обнадежились.
Приезжала комиссия в пиджаках, расследовала. Решили, что электрический бойлер на мгновенье оказался под напряжением, отсюда и произошло замыкание с последующим воспламенением Петрухиной головы. Может, написавшему это заключение и простительно. Может, он не такой умный, как Ом. Тогда совершенно непонятно, почему уровень жизни в таких пиджаках гораздо выше, раз они в этих пиджаках умами не блещут.
Говорили, что была экспертиза насчет наличия остатков на Петрухиной голове кислот или легковоспламеняющихся веществ, чтоб свалить вину на Ивана. Но ничего подобного не нашли.
Иван же считал, что смерть наступила в результате удара о бойлер. И не сколько, разумеется, от самого удара - ибо сколько бы искр из глаз при этом ни сыпалось, до воспламенения бы это не довело. А из-за того, что удар пришелся аккурат в табличку, на которой значилось имя бойлеропроизводителя: ООО 'Агрегат'. Ибо было же что-то такое в Петрухе, что боялось стоящих подряд трех одинаковых цифр. Скорее всего, это что-то, ослепленное яростью и азартом преследования, приняло эти буквы за стоящие кряду нолики. И воспламенилось от соприкосновения с ними. Кстати припомнился и ожог, полученный Петрухой от ключа 22х24. Ожог был незначительный, но и двойки на этом ключе не подряд были выставлены. И даже не так, как они здесь написаны, а входили в состав двух разных двузначных чисел, отстоявших друг от друга почти на длину ключа. Более того, можно было предположить, что с возрастанием зуба, и соответственно, силы в Петрухе, и его зависимость от этого трехзначного обстоятельства возрастала. У всякого Ахиллеса найдется уязвимое место. На хитрую жопу хрен с винтом есть. Жертв могло бы быть меньше, жертв вообще могло бы не быть, догадайся они, эти жертвы, да и Иван в том числе, откреститься от монстра этими или любыми другими тремя знаками.