Учитель танцев
Шрифт:
Алиса плакала. То есть у нее из глаз текли слезы, но она, кажется, этого не замечала. Нику даже стало ее жаль. Если она влюблена, то его признание причинило ей боль. Может, так даже лучше? Быстрее перегорит.
— Ты… вызови мне такси, пожалуйста. Я, кажется, потеряла телефон, — вдруг попросила Алиса.
— Я отвезу.
— Не надо, Ник. Отдыхай. Извини… и спасибо за… чай.
Он спустился вниз, чтобы посадить ее в такси.
— Может, завтра отменим занятие? — предложил он.
— Хорошо, — согласилась Алиса. — Ник,
— Алиса, не начинай.
— …может, сходишь с кем-нибудь? — невозмутимо продолжила она. — Жалко, пропадут.
— Нет, спасибо. Я завтра с утра уеду, вернусь только к пятнице.
Алиса улыбнулась, поморщилась от боли в губе и села в такси.
Мало ему проблем, теперь еще влюбленная девица. И непонятно, что хуже. Когда Ник думал, что Алиса ненормальная, было легче. Теперь он испытывал к ней жалость. Ведь он прекрасно знал, что такое безответная любовь.
Правда, сострадал он Алисе недолго. Уже следующим утром она вывела его из себя очередной выходкой.
Как Алиса успела проскользнуть в машину — загадка. Ник только открыл дверцу, а она уже прыгнула на пассажирское сидение. Мало того, пристегнула себя наручником к ручке над дверцей и заявила:
— Я еду с тобой. А если нет, то скажу папе, что это ты меня избил.
= 13 =
Свой двадцатый день рождения Алиса не забудет никогда, хотя началось все с того, что она напрочь о нем забыла. И немудрено, из-за занятий с Ником ей пришлось поменять привычный образ жизни. Теперь она не болталась по клубам с подружками и рано ложилась спать. И отец не забыл об обещании: она ходила к репетиторам, выполняла задания. Алиса даже на выступлениях Ника не появлялась, хоть он и разрешил. Причина была банальной — не хватало времени.
О своем дне рождении Алиса узнала из соцсетей, когда подписчики, получив уведомления, засыпали ее поздравлениями. Двадцать лет — юбилей! Алиса недолго ломала голову, почему родители не сообщили ей, где будут праздновать это событие. Они позвонили из Англии.
Это был не первый день рождения без родителей. Даже в детстве, когда они устраивали шумное торжество, Алиса не помнила их рядом. Пара снимков «для семейного архива» — и приглашенные артисты, которые развлекали детей, пока взрослые отмечали праздник в собственной компании. Поэтому она не удивилась ни маминому «отметим, когда вернемся», ни папиному «я перевел тебе деньги, купи, что хочешь».
Курьер принес роскошный букет роз и конверт с билетами на концерт какой-то оперной знаменитости — подарок от мамы. На этом «торжественную» часть можно было считать законченной.
Алиса могла бы отпраздновать день рождения со своей компанией. Лорка, кстати, на это намекала. Погулять и выпить никто не прочь, только Алисе было тошно и не хотелось никаких вечеринок.
— Сегодня не могу, Лор, — соврала она. — Сама понимаешь, родичи, все такое… Давай завалимся в кабак в конце недели. Я позвоню.
Можно
День прошел как обычно, в обнимку с учебниками. К вечеру Алиса поняла, что ждет невозможного — звонка от Ника. Ей так хотелось, чтобы именно он поздравил ее с днем рождения! Но он о нем даже не знал.
Надо было праздновать сегодня! В ресторане она забыла бы о Нике, веселилась бы. Вместо этого она сидела дома и пялилась в огромный экран домашнего кинотеатра, не соображая, что за фильм поставила.
А потом ей стало совсем плохо. Так плохо, что отключились мозги. Она взяла бутылку мартини и отправилась к дому Ника. И позвонила ему из двора его же дома, выхлестав почти всю бутылку.
Единственное, на что хватило гордости — не признаваться в том, что сегодня ей исполнилось двадцать лет. Тогда ее выходка выглядела бы совсем жалкой. Ник и так решил, что она все подстроила.
Вернувшись домой, Алиса хотела снова напиться, но передумала. Другая женщина — не повод травить себя алкоголем. Похоже, Ник не придумал, что он однолюб. И она поняла, что не успокоится, пока не увидит эту женщину.
Дикий план созрел быстро. Все равно она не могла идти к репетитору с синяками на лице, поэтому сказалась больной. Алиса караулила Ника во дворе с раннего утра, ведь он сам сказал, что уедет до выходных. Значит, он собрался к ней, к той женщине, которую любит.
Первая реакция Ника на ее выходку была такой страшной, что Алиса зажмурилась. Она всерьез опасалась, что он ее ударит. А ведь даже убежать невозможно, она сама пристегнула себя наручником к машине.
Ник почернел лицом и разразился такой тирадой на русском матерном, что Алиса вынужденно выучила несколько новых слов.
— Ключ! — потребовал он, едва немного продышался.
— У меня его нет, — пискнула Алиса, приоткрыв один глаз. — Не веришь — обыщи.
Еще пара слов добавилась в ее лексикон.
— Ничего, доеду до участка, у полицейских есть ключи, — сообщил он.
— Я скажу, что это ты, — пообещала Алиса. — Поверят мне!
На Ника больно было смотреть. Желваки гуляли по скулам, а в глазах плескалось столько ненависти, что она с трудом выдерживала его взгляд. Даже мелькнула мысль отступить. Но иного способа добиться желаемого Алиса не знала.
— Дрянь! — выплюнул Ник и сел за руль.
— Послушай, я обещаю вести себя прилично, — сказала Алиса. — Тебе ничего не придется придумывать. Я сама забралась к тебе в машину, сама пристегнула наручник. У тебя просто не было выхода. Я ничего не скажу… ей… Посмотрю и уеду. Вызову такси.
— Дрянь, — повторил Ник. — Маленькая мерзкая дрянь. Хорошо, ты и на этот раз добилась своего. Я познакомлю тебя с той, кого так часто навещаю. Может быть, тогда тебе будет хоть немного стыдно за то, кому ты угрожала. Хотя навряд ли, совести у тебя просто нет.