Учитель
Шрифт:
Из атмосферы жалоб на свою жизнь меня выбил голос Литвиновой:
— Макс! — Я медленно повернулся. Слава богу на ней был мой халат и мои тапки. — Ты мне обещал чай с лимоном и вареньем. Чтобы я не заболела.
— Пошли на кухню. — Включил электрочайник. да, я таким тоже обзавёлся, а то напрягает постоянно греть на газу огромный чайник литра на три. Дождавшись когда он вскипит, налил ей в кружку. Туда же заварки. Положил дольку лимона. Пододвинул Полине чеплашку с вареньем. И дал чайную ложку. Подумал, достал из кухонного шкафа сушёные
Облокотился задницей на разделочный столик древнего кухонного гарнитура. Смотрел на Полину. Она пила чай мелкими глотками, зажав кружку в своих ладонях.
— Ты синьку почему не смыла?
— Она не смывается.
— Поль, вот ты чем думала? У тебя волосы имеют очень красивый цвет, свой природный. Тебе на фиг не нужны никакие краски и окраски. Что это за помада на тебе была? Ты зачем такой стрёмной штукатуркой себе лицо испохабила?.. Чего за лицо хватаешься? Слава богу смыла. Хоть на человека, а не на плечевую стала похожа.
— Что за плечевая?
— Дама, зарабатывающая на трассе определёнными местами своего тела.
— Я не проститутка! Хотя хотела быть на неё похожей. Ты же любишь таких. Грязных, развратных женщин!
— Ошибаешься. Я их не люблю. Я ими пользуюсь… Иногда. Послушай, Полина, я взрослый мужчина. И так, как у меня нет жены, я вынужден иногда прибегать к услугам дам определённой категории.
Пролина поставила кружку с недопитым чаем на стол. Смотрела на меня такими глазами, словно примеривалась, чем и куда мне навернуть.
— Сразу скажу, ты под эту категорию не подходишь, даже не начинай. Я думал, что мы обо всём договорились. Я считал, что провёл с тобой нормальную беседу и обстоятельную. Что ты всё поняла. Что нельзя навязываться парню. Что мужчины не очень ценят тех, кто сами вешаются им на шею. Поля, ты что, совсем себя в руках держать не можешь? — Она закрыла лицо ладошками и заплакала. Отрицательно покачала головой. — И что мне с тобой делать?
— Я не знаю. — Заныла она.
— Давай я с твоей мамой поговорю?
— Не надо. Она и так всё знает.
— В смысле знает? И что ты сейчас здесь, у меня? Может это она тебе помогала так вырядится? Не слабо, семейка!!!
— Нет. Родителям я позвонила и сказала, что переночую в нашей городской квартире.
— Слава богу, что хоть твоя мама нормальная! И давай, собирайся в вашу городскую квартиру. С меня на сегодня хватает клоунады!
— Макс, я с душа поеду? Я точно простужусь.
— Я на тебя свой пуховик одену.
— Макс, а если таксист будет приставать ко мне?
— Не думаю, что все таксисты ненормальные маньяки.
— Что ты хочешь сказать?
— Ничего! Это же какой-то зашквар! Литвинова, ты решила ночевать у меня?
— Если можно, Максим. Я правда ещё не просохла. И я боюсь одна ночевать в квартире. Вдруг воры залезут.
— Какой дешовый развод. И где ты спать собралась?
— Здесь, на диване.
— А я? Заметь, Литвинова, здесь однокомнатная квартира.
— Я не знаю. Где решишь лечь, там и будешь спать. В конце концов, ты же хозяин здесь, это твоя квартира.
— Правда? А вот мне показалось, что я здесь уже как бы и не хозяин. Но спасибо, боярыня.
— Значит я остаюсь?
— Не знаю. Я ещё ничего не решил.
— Тогда я пошла стелить постель!
— Полина, ладно оставайся, я посплю на полу или вообще на кухне. Но я надеюсь ты не будешь проверять опять ночью какой я самец?
Девчонка покраснела.
— Извини. Не буду, обещаю.
— Я очень на это надеюсь. — Когда она свалила в комнату, закрыл дверь на кухню. — Зараза! — Налил себе виски. Посмотрел на бокал. И поставил его на стол. Блин и как я тут спать буду????
Глава 14
Договор
Спалось ужасно. Ну а как ещё? Спал на полу, хотя сначала пытался устроится на табуретках на кухне. В итоге, табуретки разъехались и я навернулся. На шум, прибежала Полина… В моей майке! Хотя я ей не разрешал надевать мои вещи. Она включила свет. Я лежал на полу. Посмотрел на неё снизу вверх. Майка ей закрывала задницу. Титьки торчали, натянув материю моей майки очень уж откровенно. Особенно выделялись соски. Посмотрел на неё с ненавистью.
— Макс, что случилось?
— Ничего не случилось. Лифт приехал на первый этаж.
— Какой лифт, Макс? У тебя всё нормально? — Подошла ближе. Подол майки колыхнулся и я увидел её трусы из секс-шопа.
— Нет, у меня ничего не нормально! Ты чего разгуливаешь тут передо мной полуголая?
— Макс, я не полуголая. Я в твоей майке.
— А я тебе разрешал её надевать?
— Тебе жалко? Ну ладно, могу и снять. — Взялась за края майки и подняла их, снимая через голову.
— Нет! — Заорал я и подскочил на месте. Встал на ноги. Лучше бы не вставал, так как простынь, которой я укрывался, упала на пол. Естественно от неё не укрылось моё напряжение. Трусы оттопырились, слишком явно показывая, что я возбуждён. Хотя я и раньше был возбуждён. И эта фигня у меня не проходила с того момента, как я вышел из ванной, где зараза стояла в полный рост, уперев руки в боки. Полина посмотрела на мои трусы. Усмехнулась. Опустила майку.
— Ладно, Макс. Нет, так нет. Может всё же на диван ляжешь?
— Иди спать. Полина!
— Я о тебе забочусь. Ты сильно напряжён.
— Пошла вон отсюда! — Я держался из последних сил. Готов был набросится на неё.
Полина повернулась и виляя задом ушла в комнату. Сел на табуретку. Включил чайник. Меня колбасило. Стоит закрыть глаза, как я опять вижу Литвинову в чём мать родила. У меня аж скулы сводить начало. Мать её, сучка, стерва! На фига мне такие качели? Всё, больше, даже под угрозой расстрела, я её сюда, к себе в квартиру не пущу. Вот почему, чем красивее девчонка, тем она стервознее? Вцепилась как клещ, хрен оторвёшь, только с приличным куском мяса!