Учиться как учиться. Психология и духовность на суфийском пути
Шрифт:
Средство и цель — не одно и то же. Занятия, курсы, технические приемы существуют для определения, восприятия и извлечения пользы из знания «средства» и "цели".
Вспомните высказывание Омара Хайяма: Храмы и Кааба в Мекке — дома поклонения / удар колокола — звук богослужения / пояс и церковь, и четки и крест / все это — знаки поклонения.
Превращение инструмента в тотем особенно заметно, как тенденция когда люди хотят вывести общие теории, законы и правила из ситуаций, которые требуют большей гибкости, чем только одна или две возможности.
В: Если что-то ощущается очень сильно, разве не правильно передать это другим, «озаботить» их, и сформировать группы людей со сходными интересами?
О: Это может быть и правильно, и неправильно, и всецело зависит от того, о чем идет речь, и кто эти вовлекаемые люди. Я бы подумал о существе вопроса. Вам лишь следует посмотреть вокруг, и вы увидите замешательство и несчастье, вызываемые людьми, потворствующими себе в стремлении беспокоить других людей и делать их обеспокоенными — и, следовательно, неэффективными — когда вовлечение и пропаганда не заменяют знание и действие. Тем не менее, одно из больших преимуществ столь широкого распространения такого поведения "мокрой курицы" состоит в том, что оно обеспечивает почти ежедневную иллюстрацию собственного уродства и зачастую разрушительной роли, давая нам возможность избегать его, когда оно так проявляется.
Достаточно интересно, что не всегда считалось, что агитация и вербовка являются решением проблем, или даже что нет пользы вынашивать проблемы, если ими не делиться.
Мы можем также поразмышлять над отрывком Anwar-i-Suhaili («Лучи — Канопуса»):
Соловей, если ты не выносишь шипов,
Лучше никогда не говори о розе.
Более того, думаю, что существует как принуждение поверить в правильность чего-то и убедить в этом других, так и необходимость понять, а правильно ли это. Второе-то как раз является важным, но первое — это возможно то, с чем более знакомо большинство людей.
"Озабоченные" люди, возможно, правы, но возможно, они лишь удовлетворяют свои желания. Может быть и допустимо приучать других людей разделять эти желания: но, я думаю, только тогда, когда они осознаются как желания и не выдаются за необходимость. В последнем случае, если желания на самом деле не являются истинными, имеет место как обман, так и самообман. Хорошо ли это?
СОЛОМЕННОЕ ЧУЧЕЛО
Саади в The Bostan рассказывает о «благоразумном юноше из приличной страны, который примкнул к общине людей в Дарбанде».
Он был человеком «превосходным, умным и проницательным», и люди приняли его хорошо.
Однажды религиозный руководитель сказал ему: «Пойди, очисти мечеть от сора!»
Юноша вышел и исчез. Увидев его на следующий день, люди обвинили его в эгоизме и неуважении к служению за невыполнение уборки:
«Разве ты не знаешь, о эгоистичное дитя, что человек достигает цели через служение?»
Эти люди
«Он заплакал, — пылая искренностью: "Я не заметил пыли или грязи в этом здании… И я убрался, чтобы очистить мечеть от соломы"».
Этот человек считал себя загрязняющим мечеть, тогда как другие думали только о кампании по борьбе за чистоту и заботились о поверхностных вещах: даже когда в мечети не было пыли, они по-прежнему хотели, чтобы в ней была произведена уборка. Саади продолжает:
Путь дервиша только такой:
Личность свою смирить.
Ради возвышения избери смирение!
Ибо на эту крышу лестницы нет иной.
Последняя строка содержит игру слов, и она может быть прочитана на персидском так: «На то небо не взойти по-другому».
Увы, люди не очень изменились со времен Саади. Вот предложение из письма, присланного мне известным человеком, прославившимся своей духовностью: «Я был гордым и тщеславным. С тех пор как я начал заниматься восточными учениями, я стал таким смиренным, что вы вряд ли поверите этому».
В: Как вы объясните многочисленность форм, в которых люди пытаются обучать? Поскольку люди верят в эти формы, верят, что они верно передают действительность, им дана возможность постичь через них истину. Но действительно ли, как утверждают представители этих организаций, некоторые формы истинны, а некоторые нет? Если некоторые формы, в которых проводится обучение, истинны, не означает ли это, что все другие ошибочны?
О: Я, вероятно, ответил на этот вопрос — или, вернее, на вопросы из этой серии — несколько сотен раз, и устно и письменно, включая то, что написал и процитировал в книгах.
То, что такие вопросы все еще задаются, представляет собой замечательную демонстрацию того, что представляют из себя спрашивающие: по крайней мере, некоторые будут задавать вопросы даже несмотря на то, что им ответили в доступной форме десятки раз.
Но это может означать, что необходимо снова и снова отвечать на эти вопросы, пока ответы не дойдут.
Ответы, повторяю, таковы:
1. Истина не имеет формы.
2. Средства, с помощью которых люди могут воспринять
Истину, имеют формы.
3. Все формы ограничены. Некоторыми из ограничений являются время, место, культура, язык.
4. Различные формы, по вышеизложенным причинам, не обязательно антагонистичны.
5. С веками формы менялись в соответствии с внешним миром, которому они все принадлежат.
6. Когда люди верят, что форма важнее Истины, они не найдут истину, но останутся с формой.
7. Формы — это средства и инструменты, а средства и инструменты вне контекста нельзя назвать плохими или хорошими.
8. Формы изживают свою полезность, проходя через ее рост или деградацию.