Учиться как учиться. Психология и духовность на суфийском пути
Шрифт:
«Он получил достаточно. Больше не будет лучше», — ответил мастер.
Но мягкосердечный ученик наклонил голову и с величайшей вежливостью, на которую он был способен, настаивал на том, что «все обязаны делать все, что могут, для других…»
«Хорошо, — сказал суфий. — Я покажу тебе, что произойдет».
Он вернулся назад, позвал хозяина и сказал ему:
«В твоем саду под той яблоней зарыто сокровище. Вырой его и процветай».
Путешественники снова отправились в путь, и странствовали целый год. Случилось так, что они проходили опять той же дорогой, голодные и усталые, и увидели,
«Теперь что ты скажешь?» — спросил учитель.
«Я понимаю, что произошло, — ответил ученик. — Но если вы знали, что это произойдет, почему вы сделали так, как я просил: фактически явившись причиной того, что этот человек стал угнетателем?»
Мастер взмахнул рукой, и ученик увидел, что они вернулись на год назад. Тиран бесследно исчез, они смотрели на улыбающееся лицо скромного крестьянина, машущего им вслед. В тот же момент ученик осознал, что суфийский учитель исчез. С тех пор он его не встречал; а было это много лет назад.
В: В статье одного литературного журнала говорилось, что нападки на ученых-филологов — ваш конек. Правда ли это, и если нет, то что вы делаете?
О: Вас интересует не только то, что делаю я, но и то, что делают другие люди (в одном или двух литературных журналах). Я не знаток этих людей, но после того, как некто при случае попытался разнести меня в пух и прах, известный ученый-филолог, весьма страдающий от такого циркачества, прислал мне вот эту "молитву ничтожества":
О Господи, пошли мне такую удачу,
чтоб подвергаться нападкам!
А если нельзя, оставь меня таким неудачливым,
чтобы по-прежнему наслаждаться, нападая на других!
Если вы видите пожарного, бросившегося тушить огонь, и кричите: «Глядите на этого парня! Он опять на своем коньке — бьется с огнем!» — то это, к счастью, ни его не остановит, ни другим людям не помешает понять, что, возможно, это с вами что-то неладно. Вы могли бы заметить, если бы захотели, что в самом ученом мире мою деятельность, оказывается, хорошо знают и понимают. Следует смотреть не только на того, кто подвергся нападкам, но и на нападающую сторону и формировать собственное мнение наилучшим для вас способом. Ученых, как среди передовых так и среди уважаемых, понимающих и поддерживающих наш традиционный метод «нападок» как полезный и оправданный, сейчас предостаточно, хотя на это и потребовалось полтора десятилетия. Можно ли сказать то же самое о тех немногих, кого вы цитируете?
Я критиковал только недостойных и поверхностных ученых. То, что некоторые академические ученые, видимо, думают, что я имею в виду лично их, должно интерпретироваться психологом, а не мной.
Если вы посмотрите на вещь, взятую отдельно, то конечно получите искаженную картину. Ученые наслаждаются, нападая друг на друга; и вернейший способ утвердиться в определенной области — это подвергнуться нападкам как "не ученому", что является жаргонным словом, употребляемым
Настоящие ученые обладают чувством юмора, которое отсутствует у их поверхностных коллег. Я никогда не забуду случай, когда видный литературный деятель был представлен собранию словами: «Я с удовольствием представляю вам доктора Блоггса, на которого почти двадцать лет нападали едва ли не в каждом серьезном периодическом журнале в его области!»
Раздались оглушительные аплодисменты.
Руми, как и многие другие суфийские писатели, часто указывал, что быть экспертом — не обязательно наилучший способ получения пользы от чего-либо.
СТРАДАЮЩИЙ СИЛАЧ
В истории, рассказанной Саади (The Orchard: На приеме), врач посетил корчившегося от боли силача. Заключение его было таковым: так как этот человек наелся виноградных листьев, то будет удивительно, если он протянет до утра. «Но, — продолжает Саади, — в ту ночь умер сам врач, и хотя прошло сорок лет, атлет до сих пор жив!»
Проблема ученых и специалистов в том, что на их мышление может влиять субъективность. Подобно врачу, они сами могут страдать от отсутствия знания: ибо кажется невероятным, что, будучи столь уверенным в смерти пациента, лекарь подозревал о том, что его собственная смерть так близка.
Сообщают, что пророк Мухаммад сказал, что чернила ученого более святы, чем кровь мученика. Несмотря на это, суфии в течение многих столетий не уклонялись от нападок на поверхностных ученых и тех, кто в действительности является псевдоученым, где бы они не встречались. Если поступать так означает быть на своем коньке, то я удостоен считаться тем, кто следует столь благородному примеру.
Однако, в любом случае, вы несколько отстали от времени. Сражение бушует, не затрагивая меня. Одни ученые напали на меня, затем другие меня защищали. Первая группа назвала вторую поверхностной, и теперь они разрешают спор между собой. Я не принимаю участия в этом споре, так как он происходит между третьими сторонами.
кажется неправдоподобным, но не будет преувеличением сказать, что люди игнорируют, ничего не знают или даже насмехаются над материалами, которые могли бы быть их единственной надеждой на освобождение от замкнутого мышления.
Я научился большему у людей, материалов и идей, которых многие считали не относящимися к делу, незначительными или даже нестоящими, чем у значительно шире разрекламированных и кричаще представленных материалов.
Люди, которые не могут или не будут иметь дело с этими источниками знания, смогут принять их, если материалы будут поданы им тем способом, к которому они подготовлены. Это указывает на серьезное ограничение в учении, наложенное распространенным среди людей отказом смотреть на то, что кажется им неподходящим, что в свою очередь, основывается на внешней оценке.
Но это лишь первая часть процесса. Материалы можно «популяризировать» или делать приятными, однако в некоторой точке внимание должно быть направлено на исходный предмет.