Удача Дьявола

Марч Меган

— Никакого обмана не было. Ты согласилась на сделку-не-задавать-вопросов. Я же сказал тебе, что извлеку из неё выгоду. Ты не спрашивала, как, почему, когда. Верно?

— Я была в отчаянии! — кричу я, и мой визг отражается эхом от кафельных стен ванной комнаты. — Я была готова на всё, чтобы спасти её.

— Верно. На всё. Ты только что, блядь, сказала это, так что прекрати притворяться, что я заставил тебя сделать то, чего ты не хотела.

— Только если ты пообещаешь мне, что ты не имеешь ничего общего с похищением Саммер. —

Я тыкаю в его грудь пальцем, пока его взгляд пылает от гнева.

Фордж обхватывает рукой мой палец и сжимает его.

— Я клянусь могилой чнловека, который был мне как отец — я не имел никакого отношения к похищению твоей сестры. Возможно, я не очень хороший человек, но я не чёртов дьявол, которым ты меня представляешь.

— Тогда, кто это сделал? — требую я, когда он отпускает меня и отступает назад. — И даже не думай лгать мне. Я расскажу всему гребаному миру свою версию истории, если ты это сделаешь.

Челюсти Форджа напрягаются. Мне интересно, имеет ли моя угроза какое-либо влияние или это всего лишь временное неудобство, и он отмахнется от него, как от мухи. Не встречая моего взгляда, он отвечает:

— У твоего отца есть враги.

Слово пульсирует в моей голове, как сердцебиение. Отец. Отец. Отец. Мой желудок грозит взбунтовать.

— У меня нет отца, — говорю я ему и выбегаю из ванной, желая убежать от этого обсуждения.

— Ты не появилась от непорочного зачатия, Инди. У тебя есть отец, — произносит Фордж, когда я иду к другой двери, за которой, как полагаю, находится шкаф.

Я права, в нём полно мужской одежды. Я дотягиваюсь до первой попавшейся футболки и стягиваю халат, чтобы натянуть её через голову. Рука задевает порез на боку. К счастью, он больше не болит. Как только я одета, выхожу из шкафа и возвращаюсь в ванную, чтобы найти свои вчерашние шорты.

Фордж стоит в спальне, наблюдая, как я хожу туда-сюда. Но я не буду с ним встречаться взглядом, пока полностью не оденусь. Я завязываю футболку с одной стороны, будто пытаюсь модно выглядеть, а не одеться от отчаяния.

— Ты слышала, что я сказал? — спросил он.

— Моя мама сказала, что он умер. Почему, чёрт возьми, я должна верить тебе? — я поворачиваюсь к двери, но Фордж снова протягивает руку, чтобы схватить меня за запястье.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что она могла солгать?

Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Зачем ей это делать?

Его прекрасные серые глаза изучают моё лицо. Понятия не имею, что он ищет, но я знаю, что не получу от него ответов.

— У меня нет отца. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы заставить меня поверить тебе. Я не хочу тебя слушать. — Я отдёрнула руку назад и рванула к двери.

— Твой отец сказал мне, что твою сестру похитили. Он думает, похитители считали, что поймали тебя.

Я замираю на месте. Нет. Нет. Нет. Это невозможно. Пока я протестую в своей голове против высказывания Форджа, он продолжает:

— Ты когда-нибудь давала Саммер одно из своих удостоверений личности? Она когда-нибудь

говорила тебе, что использует твоё имя, чтобы играть в покер?

Мой рот открывается. Чёрт. Не может. Быть.

— Она бы этого не сделала.

— Да. Сделала. Вот почему они думали, что она — это ты.

Я прижимаю руку ко рту, чтобы скрыть свой шок. Как бы сильно мне не хотелось кричать, что он лжёт… я знаю свою сестру. Похоже в точности на то, что Саммер сделала бы. Когда ей было шестнадцать, она крала мои удостоверения личности, чтобы попасть в клубы, и думала, что я не узнаю. Саммер так и не выросла, потому что мы с Аланной слишком избаловали её.

Я посмотрела вниз на сколотый розовый лак на большом пальце ноги, пытаясь всё это осмыслить.

— Ты говоришь мне, что моя сестра притворялась мной, и была похищена врагом какого-то чувака, который утверждает, что он мой отец. — Это утверждение, а не вопрос, потому что я ему уже верю.

— Да.

Мой желудок переворачивается, как будто кто-то бросил его в стиральную машину. Я медленно оборачиваюсь и сталкиваюсь с Форджем.

— И этот мужчина случайно пришёл к тебе за помощью? — мой голос дрожит, когда я задаю вопрос, потому что знаю, что мне не понравится ответ.

— Я бизнесмен. Люди приходят ко мне с просьбами.

— Это ни черта мне не говорит.

Взгляд Форджа сужается на мне.

— Почему я должен говорить тебе сейчас правду, когда в считанные секунды ты планируешь выйти из этой двери?

Я пожимаю плечами.

— Я не знаю. Чтобы ты мог спать по ночам или смотреть на себя в зеркало?

— Я и так отлично сплю.

С напряжённой челюстью я делаю к нему шаг.

— Я больше не буду играть в твои игры, Фордж. Я выхожу.

— Я сделаю так, что ты не пожалеешь, если останешься.

Я моргнула дважды, будто это поможет мне решить, сказал ли он только что то, что я думаю.

— Ты что, серьёзно прямо сейчас пытаешься торговаться со мной.

— Мне нужно от тебя кое-что, а ты хочешь что-то от меня. Так что, да. Это переговоры.

Я качаю головой и оборачиваюсь, хватаясь за ручку двери.

— Мне не интересно.

— Тебя бы заинтересовали сто миллионов долларов?

Моя рука остаётся на ручке двери, я снова и снова моргаю на деревянную панель. Конечно, я неправильно его расслышала.

— Что ты сказал? — шепчу я.

— Сто миллионов долларов. Я положу их на твой банковский счет через тридцать дней. Всё, что тебе нужно сделать — это не подавать на развод.

Мои пальцы покалывает. Как бы моя гордость не хотела послать его к чертям, сто миллионов долларов — это чертовски много денег… и получается мою гордость можно купить.

Никогда не соглашайтесь на первое же предложение. Играйте с человеком, а не с игрой.

Медленно я оборачиваюсь и скрещиваю руки на груди. Футболка спадает с одного плеча, когда я смотрю на обнаженного мужчину перед собой.