Удача Дьявола
Шрифт:
Как?.. Рука напрягается на моём животе и притягивает ближе.
Я уступаю дьяволу на плече и двигаюсь назад, сильнее прижимаясь к нему.
— Чёрт возьми, я надеюсь, что ты не спишь и знаешь, что, чёрт побери, делаешь. — Его голос звучит грубо ото сна, когда он сильнее притягивает меня, посылая мурашки по всему телу и напрягая соски.
— А если нет?
— Ты бы проснулась от совершенно другого типа будильника. — Его член отстраняется и проскальзывает через расстояние между моими бёдрами. — Чёрт,
С резким вдохом я сильнее прикусываю губу, чтобы не застонать. Это ощущается так чертовски хорошо. Я знаю, что не должна наклонять бёдра под нужным углом, подталкивая головку члена к отверстию, но не могу удержаться.
— Блядь, Туз…
— Да, трахни меня. Прямо сейчас.
Я не знаю, что имею ввиду прямо в этот момент. Но вдруг кажется, что это самая естественная вещь в мире — проснуться с ним, обнимающим меня, прямо перед тем, как его толстый ствол пронзает меня.
Я хочу этого. Я не буду за это извиняться. Я прижимаюсь к нему, и у меня перехватывает дыхание, когда его размер растягивает меня.
Руки Форджа двигаются: одна накрывает киску, а другая обхватывает грудь, чтобы прокрутить сосок между большим и указательным пальцами. Он стонет, когда входит глубже. Моя голова откидывается назад.
Его губы касаются моей шеи, и он целует меня.
— Просто охрененно, — бормочет он, прежде чем выйти.
Каждый удар возносит меня всё выше и выше, пробуждая каждую частичку тела самым изысканным образом. Он не похож ни на один предыдущий раз. Каким-то образом он более интимный, потому что мы оба стонем и охаем, уничтожая друг друга.
Мой оргазм неуклонно растёт, чему помогают его умелые пальцы, играющие с клитором. Это уже слишком. Я пытаюсь схватить его за запястье, чтобы оттолкнуть, но другая рука мужа удерживает меня на месте. Не могу избежать ослепительного удовольствия — я могу только лежать там, позволяя ему дать мне всё, что я и не знала, мне нужно.
Когда оргазм, наконец, накрыл меня, я простонала его имя:
— Джерико.
Как только последний слог сходит с губ, я словно щёлкнула выключателем, превратив его в ненасытного зверя.
Он крепче прижимает меня к себе и смыкает руки вокруг меня, трахая ещё сильнее, когда я снова падаю через край. Голова мечется из стороны в сторону, когда его зубы скользят по моей шее и впиваются в изгиб плеча.
— Джерико! — я снова выкрикиваю его имя, теряя всякое подобие контроля.
31
Фордж
Когда я выхожу из неё, понимаю, что только что сделал. Я не надел презерватив.
Я всегда надевал презерватив. Всегда. Никогда не хотел давать кому-то надо мной власть, от которой невозможно избавиться. Но с Инди я не раздумывал.
Я уже женился на ней без брачного договора. Какого чёрта я буду беспокоиться
Не буду.
Смелая реальность этого шокирует меня до глубины души.
— Подожди. Я принесу тебе полотенце. Минутку, — говорю я ей, вылезая из постели. Как только попадаю в ванную, вспоминаю, что сказал русский перед отъездом:
«Выпьем за продолжение рода Фёдоровых, даже если он будет смешан с твоей американской кровью».
Разве это то, что я хочу? Прежде, я никогда не думал о том, чтобы иметь детей. Они никогда не были целью в масштабе моей дальнейшей жизни.
Внезапно вероятность того, что я мог сделать Инди беременной, кардинально и безповоротно меняет всю картину. Что, если я хочу оставить после себя наследие? Не было бы матери столь же сильной, как Инди. Она уничтожила бы любого, кто попытался бы навредить её ребёнку. Она никогда бы не бросила его.
Я смотрю в зеркало на человека, которым стал. Чёрные волосы, унаследованные от матери, слишком лохматые и нуждающиеся в стрижке, на которую я не могу найти время. Тёмно-серые глаза отца, которого я никогда не знал. Глаза, которые ставят всё под сомнение и пронизывают всех, кого встречаю. Нос, сломанный первым ударом кулака Рубена. Он так и не зажил ровно.
Сквозь жестокого человека, смотрящего на меня, я вижу ребёнка, которым был. Того, кто был готов рискнуть умереть, чтобы получить шанс на что-то лучшее. Так же, как я готов умереть, мстя за Исаака.
Но пламя мести, которое обычно горит так ярко, прямо сейчас ослабло перед перспективой будущего, которое я не мог представить до этого момента.
Могу ли я иметь всё сразу? Или мне придётся выбирать?
Я всем обязан Исааку за жизнь, которой живу. Это никогда не будет оспорено.
Я отбрасываю в сторону яркую картину будущего, о которой не могу позволить себе думать, и отвожу взгляд от зеркала. Я обтираю себя, стягиваю полотенце с вешалки, смачиваю его тёплой водой, затем возвращаюсь в комнату и предлагаю его женщине в моей постели.
Моей жене.
Нет никаких сомнений, что она все изменила. Она меняет меня. И я не знаю, что, чёрт возьми, с этим делать.
Щёки Инди вспыхивают ярко-красным цветом, как только я передаю ей полотенце.
— Хм, спасибо.
Она отводит взгляд, пока обтирается. Я знаю, что должен отвернуться, чтобы дать ей уединение. Но я этого не делаю. Я не отвожу взгляда с её лица.
Когда Инди заканчивает, то оборачивает простыню вокруг себя, передавая мне полотенце. Я беру его и продолжаю смотреть на неё в тишине.
— Я иду в душ.
— Ты принимаешь таблетки? — вопрос возникает из ниоткуда. Я даже не знал, что собирался его задать.
Лицо Инди бледнеет.
— Нет. Не принимаю. Блядь. Я даже не подумала…