Удача леди Лайзы
Шрифт:
— В самом деле, сир, это было просто незабываемо.
Лайза вспомнила невозможную толчею сотен гостей, втиснутых в зал, специально созданный по этому случаю Джоном Нэшем.
— Шатер из муслина, — продолжила она, — это можно было сделать только в порыве истинного вдохновения. Такой парящий, полный света — и такой нарядный, праздничный.
Конечно, она не стала упоминать, что от обилия цветов — букетов и шпалер, призванных скрыть от глаз гостей игравший в центре зала оркестр, у многих просто разболелась голова, так силен был их аромат.
— Ну еще бы! — подхватил регент. — У нас был отличный повод для торжества. Отменный повод. Битва при Тулузе, как вы знаете, была одним из самых славных моментов нашей истории.
Его густо напомаженные волосы едва колыхнулись, когда он поднял голову вверх и посмотрел на потолок — туда, где богиня любви вальяжно расположилась на природе, окруженная девицами, напоминавшими пастушек.
— Мы знали, когда вели наши войска по склонам Монт Равэ, что это будет решающая битва в войне на полуострове[2]. Как много храбрых парней и галантных кавалеров отдали там свои жизни!
Его глаза заблестели, словно зажженные воспоминаниями, и Лайза благодарила Бога, что у нее не вытянулось от изумления лицо. Может, она ослышалась? Он говорил так, будто это он сам вел войска, а ведь весь мир знает, что нога его не ступала в Испанию... по крайней мере в качестве полководца — это уж точно.
С усилием вернувшись к действительности, регент слегка тряхнул головой, послав сейсмическую волну по блесткам, которыми был расшит его мундир, и орденам, обильно украшавшим его грудь. Он опять наклонился над рукой Лайзы.
— Мы так рады, что вы решили украсить собою наш скромный вечер.
Пожав ей руку, он запечатлел на ней долгий поцелуй. Когда принц наконец выпрямился, он коротко кивнул Джайлзу, на которого потом в течение пары секунд смотрел, явно не узнавая, а затем продолжил свое шествие по переполненной гостями комнате.
Лайза и Джайлз обменялись веселыми взглядами.
— Фюйть! Вот так-так! — тихо присвистнул Джайлз, словно не веря своим ушам. — Получается, что Принни воевал вместе со своим царственным папа. Вел войска на Монт Равэ. Каково?
— Тс-с, негодник, — ответила Лайза, подавляя смех. — А то нас обвинят в государственной измене.
К ним приближались их друзья, и Лайза оказалась далеко от Джайлза, унесенная «кильватерной струей» гостей, бурлившей позади регента и его свиты.
Только несколько часов спустя, когда шумное празднество готовилось плавно перетечь в обед, Лайза снова увидела Чада. Она позволила Джайлзу проводить ее, оказавшись таким образом снова в его обществе, когда толпа гостей двинулась сквозь Овальный салон, украшенный античными статуями и терракотовыми фигурками. На этот раз она услышала голос Чада еще до того, как увидела его, и внутренне напряглась, когда женский немного визгливый голос ответил на его светскую фразу. Сердце ее сжалось от внезапной боли. Она заметила, что этой дамой была Кэролайн Пул. «Был ли он ее кавалером на этот вечер?» — подумала Лайза с бьющимся сердцем. Может быть, благодаря ей он получил приглашение на сегодняшний раут? Ведь всем было хорошо известно, что ее отец был одним из близких друзей принца.
Лайза намеренно повернулась спиной, не желая смотреть туда, откуда доносился его выразительный баритон, но Джайлз намеренно повел ее вперед.
— Локридж! — воскликнул он тоном приятного удивления.
Чад обернулся и, поздоровавшись с Джайлзом, наклонился над рукой Лайзы, затянутой в перчатку. Кэролайн выразила радость по поводу их неожиданной встречи.
— Хотя мне хотелось бы, чтобы они поскорее объявили о начале обеда, потому что я просто умираю с голоду и... о Боже! Я сейчас растаю от этой невыносимой жары! По-моему, все остальные уже тоже изнемогли. Какая ты сегодня очаровательная, леди Лайза!
Глаза Кэролайн скользнули к сапфирам на шее Лайзы, и во взгляде ее ярко-синих глаз с зеленоватым оттенком она прочла стоимость своих драгоценностей — так ясно, словно могла слышать щелканье костяшек на счетах. Улыбнувшись, Лайза пробормотала в ответ какой-то комплимент — сама Кэролайн выглядела довольно безвкусно в платье из красного атласа, по которому были разбросаны мелкие розочки.
— Признаться, я удивлен, — сказал через минуту Джайлз, — что вы разговариваете друг с другом.
Его взгляд скользнул от Чада к Лайзе, и оба они ответили Джайлзу вопросительным взглядом.
— Просто я подумал, что теперь вы можете быть на ножах, после заключенного пари — оно дает столько почвы для вражды.
Чад резко повернулся к Лайзе, а Лайза — к Джайлзу.
— О чем вы говорите? — спросила она с нарочитой веселостью.
Джайлз игриво пригрозил ей пальцем:
— Ну, ну, дитя мое. У меня тоже есть свои источники. Я не знаю наверняка, какие были ставки, но слышал, что они весьма удивительны.
Лайза посмотрела на Чада.
— Я удивлен, что ее светлость не доверила вам эту информацию, — ответил Чад чуть презрительно. Прежде чем Лайза смогла открыть рот, чтобы разуверить Чада, сказать, что не от нее Джайлз узнал о пари, он продолжил: — У леди Лайзы есть кое-какая собственность, подвеска королевы, может, вы уже слышали об этом.
Бледные глаза Джайлза широко раскрылись, и он порывисто обернулся, чтобы взглянуть на Лайзу.
— Вы мне не говорили, что подвеска у вас!
Брови Лайзы приподнялись, когда она уловила гнев в его голосе, но в следующую секунду он уже улыбался.
— Простите меня, конечно, у вас нет причин вести со мной доверительные разговоры о ваших сделках. Просто... просто мы говорили с вами о ней предыдущим вечером, и вы ничего не сказали.
— Да, я ничего не сказала, — резко ответила Лайза. — Как вы справедливо заметили, мои сделки — это мои дела, и я не расположена трезвонить о них всему миру.
Она быстро взглянула на Чада, он недоверчиво улыбнулся.
— Но это так потрясающе интересно! — воскликнула Кэролайн. — Какая подвеска? И что вы поставили в ответ, Чад?
Чад стал снисходительно объяснять условия пари, тогда как Лайза слушала его с возрастающим гневом. Она считала пари их сугубо личным делом и ощутила прилив негодования, когда все это выплыло наружу.
— А-а, вот оно что, значит, это ты — таинственный владелец Брайтспрингс, — сказал Джайлз, и глаза его странно поблескивали. — А бедная Лайза много лет оплакивала его потерю. Нашел орудие мести, старина?