Удачная неудача Солнцеликого - 2
Шрифт:
С тыквой, благодаря помощи магов и солдатиков, покончили к ночи. Отцы-командиры даже нечто вроде поединка устроили между собой: чей продукт окажется качественнее. Оценивать полагалось мне, но я трусливо передала полномочия Тишке. Мой тайный герой. Съесть столько сладкого! И все ради меня! Надо ли говорить, что победила дружба?
В крепости, к несказанному удивлению, так и не узнали, что тепло в казармах – дело рук горных людей. За ужином, уже в присутствии Витто, удалось поинтересоваться, как мне оправдать сказочное появление к столу грибочков, если правящая триада хранит тайну. И как быть с завтрашним визитом подземных жителей? Ведь я жду от них неоценимой помощи, результаты которой
– Нина, я тебя бояться начинаю! – Комендант очень натурально изобразил ужас, благо сидел спиной к солдатикам. – Еще день не закончен, а ты уже дважды учинила беспорядки! На будущее. Не сочти за труд оповещать о своих инициативах.
– Оповещаю. – Внутренний дьяволенок подначил состроить мимишную рожицу сидящим напротив Рамату и Витто. – Завтра у меня по плану рушевские грибы с лапшой. На весь гарнизон. Буду привлекать солдат. И считаю нужным объяснить им, что сладости, в которые люди вложили столько труда, это не на всех, по крайней мере, не в этот раз. Что цукаты – знак внимания. И за тепло, и за грибы. У нас с вами два варианта, Рамат: либо я запускаю солдатское оповещение, – чуть не сказала «радио», чур меня, повествование и вопросы о своем мире точно не потяну, – либо ты делаешь официальное объявление.
И не надо на меня так укоризненно смотреть. Да, я коварная шантажистка и манипуляторша.
– Ладно, объявлю. – Комендант, похоже, еще не все сказал, но я так устала за этот безумный, переполненный эмоциями день, что даже сорваться, как утром, уже не боялась. Сил не хватит.
– Про какую молитву Раштиту солдатики шепчутся? Может, ты, Нина, объяснишь толком? – Это молчун Седир не выдержал.
– А что солдаты говорят? – Ну да, некрасиво вопросом на вопрос, но надо же придумать нечто похожее на правду, основываясь, так сказать, на первоисточнике. При мне-то никто из солдат ни гу-гу, я нынче для личного состава за Орлеанскую деву канаю. Авторитет, м-да. Не сожгли бы.
– Сказали, что деревенский проныра мальчиков оскорблял и тебя пытался. Зря пожалела поганца и не дала Вакиру его прибить, ой, зря. Ребятки нашептали, что, когда ты молилась, светилась вся. Они думают, что Раштит тебе отвечал.
– Да за братьев я его сама прибить собиралась. Не успела. А Раштит всем отвечал, разве не понятно? Все молились, всех солнышко обласкало. Магистр Юттим может подтвердить.
Ой! Ой, мама! Надо же короля и близких предупредить! Понятно, почему тот ушлепок Раштитом клялся. Его же слабым и безобидным богом считают. А если молитва сработала и Тишка смог закрепить это… этот прецедент, то теперь новые носители клейма появятся…
– Трое уже, вама, хи-хи. Рушат спрашивал, а ему как наказывать… – Подсознание выдало на-гора давно забытое про былины богатырские и врастание в землю по колено. Откуда что взялось? – Рушату понравится, ты кушай-кушай.
Так, нужно переводить тему.
– Эс-капитан, я тут краем уха слыхала, что деревенька эта, Пиковая, крепости принадлежит. Правда ли? – Вопросик больше для Витто задавался, чтоб почувствовал, каково оно, когда не доверяют.
– Правда.
– А кто с нее налоги собирает?
Мужчины аж есть перестали. С ума сойти. Никто не знает?
Вот еще один повод написать королю. И как можно скорее!
Бесконечный день, поровну наполненный радостью побед и навязчивым разочарованием. Уж и уговаривать себя устала, что и комендант, и магистр не обязаны меня вот такую странную и неправильную сразу на ура принимать. Подождать нужно, доверие взрастить. Свои стереотипы я, значит, холю и лелею, а они – типа обязаны. Ох, избаловали меня Гунар с Ванькой, ох, избаловали. Пойти, что ли, на братьев полюбоваться, чтобы хандру развеять?
Мальчики уже спали. Качественно умотанные молодые организмы. Тишка свернулся ёжиком и причмокивал. Расслабленная мордаха сияла – у боженёнка сегодня абсолютно все сложилось удачно. Его сладкий сон был поистине сладким, наверное, он опять переживал вкусное окончание дня, когда чаевничали все вместе. Усталость победителей всех объединила на несколько волшебных минут, даря незабываемое ощущение сопричастности друг другу. Это ли не повод вознести хвалу Солнцеликому?!
Дюш спал не так вольготно. Высоченный он у меня – кровать коротковата. Лежит по диагонали, а голые мосластые ступни все одно свисают сквозь просветы в негустом орнаменте кованого изножья. Вот и еще срочная проблема нарисовалась. Эх, работали бы мастерские!
Юный степняк спал крепко, но сон его не был безмятежным. Жесткие губы, насупленные брови и бормотание: «Отец, я не хочу, ты обещал». Вот же ж, он все еще опасается возвращения в степь! Аж сомлела от огорчения и присела на свободный краешек тюфяка. Дюш как почувствовал – извернулся длинным телом, устраиваясь на боку, и ухватил в горсть ткань юбки, стараясь удержать. Не просыпаясь. Хороший мой! Я бы, наверное, так и гладила его по лицу полночи, выплескивая тихую болючую благодарность и стараясь утешить, да Сара не дала – надоумила вплести в мои нежности толику синенькой. Сердце замирало от ответственности – судьба этого ребенка в моих руках. Дюш быстро расслабился, сжатые пальцы выпустили юбку, а на лицо вернулось добродушное недоумение, с которым он всегда сдерживал неуемную Тишкину энергию.
– С-спит, не меш-шай!
И верно, мне же еще письма сочинить нужно. Одно для Отто, с кратким описанием стихийного молебна и просьбой оповестить всех моих, включая кухарок и лакеев, чтоб были осторожны, призывая богов в свидетели. Второе, более подробное письмо – его величеству.
«...Вы просили писать. Вот, пишу. Правда, несколько раньше, чем планировала. Я ожидаю парочку значимых событий и собиралась поделиться впечатлениями.
Но сегодня произошло нечто удивительное. Признаться, был неприятный конфликт с одним из местных жителей, который пытался меня надуть как хозяйку, несколько раз поклявшись именем пресветлого Раштита. Мой названый брат Тишенька (вы же понимаете, о ком я говорю?) не стерпел поругания нашего любимого бога и спровоцировал стихийный молебен. Как результат – жадный обидчик получил ожог, как если бы его заклеймили раскаленной монетой. Я, мои братья и несколько солдатиков молились о наказании всех подобных клятвопреступников столь истово, что Солнцеликий озарил нас своим ярким лучом.
Ваше Величество, у меня есть серьезные основания полагать, что такие заклейменные станут появляться все чаще. Думаю, что вам следует быть готовым к грядущим чудесам и поддержать нашего набирающего божественную силу покровителя молитвой.
Этот эпизод натолкнул меня вот еще на какое размышление: владельцы крепости (не помню имя рода) по недомыслию или преступной халатности превратили «Лунный пик», который, по сути, был и есть главный форпост королевства, в жалкое захолустье. Мы с Вами знаем, что в данный момент из степи ждать беды не приходится. Но что будет, если Ваши враги прознают (а сделать это очень легко), что крепость едва влачит существование и утратила свою боеспособность, пусть и бутафорскую? Не стану лукавить, Ваше Величество, я жажду помощи от короны хотя бы для того, чтобы воссоздать видимость надежного оплота дома Кергонов. Политическая сторона вопроса меня волнует меньше, чем экономическая. Убеждена, что крепость имеет уникальный потенциал центра торговли как со степью, так и с горными людьми.