Ударь по больному
Шрифт:
Сюзи вздохнула и вышла. Я услышал, как она смешивает на кухне напиток. Когда она вернулась, мне уже чуть полегчало. С удовольствием я отметил, что Сюзи приготовила выпить и себе. Она присела рядом на кровать и обеспокоенно взглянула на меня.
– Да не убивайся ты так, – сказал я. – Все путем, крошка.
Она отпила большой глоток и содрогнулась:
– Ты напугал меня до смерти. Дирк, что случилось?
– Ничего такого, чтобы забивать твою милую головку. Я веду новое расследование. А кто-то, по-видимому, возражает.
– Ясно… – Сюзи кивнула.
Она уже хорошо знала, что
– Что, нельзя даже спросить, кто такая Энжи?
– Нельзя, и точка.
– Ладно. Тогда я дам тебе сейчас снотворное и уйду, а ты поспишь. – Она удалилась в ванную, отыскала там таблетки и вернулась. – Будь умницей, Дирк. Тебе надо хорошенько поспать.
– Мне не повредит, если ты прикорнешь рядышком.
– Даже не думай. Вот таблетки – прими.
Голова моя раскалывалась, поэтому я решил, что лучше повиноваться Сюзи, и проглотил снотворное.
– Завтра я приведу своих приятелей-маляров, они закрасят стенку. А как эти типы попали сюда?
– Наверное, открыли отмычкой.
– Понятно. Завтра пришлю сюда слесаря, пусть приведет в порядок дверь. Ключи от нового замка положу в твой почтовый ящик. А теперь спи. – Сюзи наклонилась, поцеловала меня и ушла.
Я в самом деле выспался и, хотя к утру голова все еще сильно болела, встретился с Биллом у его дома в 9:15. Он сел в свою машину, а я в свою, и мы поехали к банку. Поскольку прибыли мы рановато, я подсел в машину к Биллу и рассказал ему о событиях минувшего вечера. Он внимательно слушал, время от времени кивая.
– Похоже, начинаются неприятности, Дирк, – сказал он.
– По-моему, тоже. Но ведь неприятности – это по нашей части.
– Быстро сработали, да? Кто-то, наверное, стукнул этим ребятам, что частный детектив интересуется Энжи. Они сразу же среагировали. Интересно, кто их предупредил?
– Это нам еще предстоит выяснить.
Почти без четверти десять я вышел из его машины.
– Я подам тебе знак, – бросил я и направился в вестибюль банка.
Дождь наконец прекратился. Я удобно устроился в кресле, сделав вид, что читаю «Парадиз-Сити геральд», но поглядывая на мисс Кертч: она негромко отвечала на телефонные звонки, нажимала кнопки интеркома, неизменно сохраняя кислую мину.
Внезапно она поднялась со стула, изобразив улыбку чуть теплее ее обычной ледяной (настолько же осень теплее зимней стужи). «Вот оно», – догадался я и перевел взгляд на вход в банк.
В вестибюль впорхнула девушка – швейцар откозырял ей. Быстрым шагом она пересекла вестибюль. У меня было достаточно времени, чтобы хорошенько рассмотреть ее.
Худая как щепка (плоская как спереди, так и сзади), на голове большая соломенная шляпа – из тех, что можно видеть на головах пеонов, работающих на полях в Мексике. Шляпа была надвинута на лоб, почти полностью закрывая лицо. Плюс четырехдюймовые солнцезащитные очки. Одета она была в темную свободную футболку и синие джинсы, какие носят девушки во всем мире. Ноги обуты в сандалии, ногти на пальцах ног не накрашены. Точно так могла бы выглядеть любая молодая туристка. Как наследница миллиардов Торсена, она шифровалась ничуть не хуже, чем Грета Гарбо в расцвете лет.
Мисс Кертч уже вела ее в кабинет Экланда.
Я поспешил из банка к машине Билла.
– Цыпа в джинсах и соломенной шляпе, – сказал я. – Засек ее?
– Сразу подумал, наша клиентка, – ответил Билл. – Вон ее тачка, «фольксваген», через две машины от нас. Девчонка явно старается не светиться.
– Поступим так, Билл: я свою машину брошу здесь. – Я скользнул к нему на пассажирское сиденье. – Как появится – едем за ней.
Появилась Энжи минут через десять. В руках она держала небольшой пластиковый дипломат, явно выданный Экландом и явно содержащий крупные купюры на общую сумму в десять тысяч долларов.
Следить за ней труда не составило. Ехала она на разрешенной скорости, свернула с бульвара по направлению к гавани, затем повернула на набережную с причалами, где богатеи швартовали свои яхты, опять свернула в боковую улочку и очутилась в районе рыбацких причалов и бедных кварталов, где жила портовая шпана.
В этот час район оживал. Рыбаки покидали бары, возвращаясь к своим посудинам, чтобы выйти в море на второй утренний лов. За столиками сонные юные хиппи, зевая во весь рот, потягивали кофе. Анжела остановила машину на свободном парковочном месте, а Билл проехал мимо нее чуть дальше, свернул к другой парковке и заглушил двигатель «олдса».
Я вышел из машины как раз вовремя, чтобы заметить, как Анжела пересекла проезжую часть набережной, уворачиваясь от тяжелых грузовиков, и направилась к веренице баров, закусочных и убогих ресторанчиков. Я проследил за тем, как она вошла в жалкого вида забегаловку с вывеской облупившимися черными буквами «Черная шкатулка: дискотека, напитки, закуски».
Неспешно я пересек набережную и остановился перед захватанной пальцами стеклянной дверью с приклеенным объявлением: «Только для цветных собратьев. Белым вход воспрещен. Ясно?»
После недолгого раздумья я решил, что этот гадюшник может оказаться настоящим осиным гнездом и соваться сюда рановато. Для начала надо разжиться кое-какой информацией. Я вернулся к машине, где меня дожидался Билл.
– Только для черных, – сообщил я ему. – Оставайся здесь. Засеки, как долго она проторчит в «Шкатулке». А я погуляю тут, попробую что-нибудь разузнать.
Через плотный поток гуляющих по набережной я протолкнулся к бару «Нептун», где рассчитывал найти Эла Барни. Как неизменный атрибут причала, мой старый знакомый сидел на кнехте и хмуро глядел на море, вертя в руке пустую банку из-под пива.
Здесь, в гавани, Эла Барни считали старейшиной. Сам Эл не без оснований утверждал, что он «тот, у кого всегда ушки на макушке». Он был в курсе едва ли не всех темных делишек портового района города. Лысеющий, в грязной толстовке, драных парусиновых штанах, он сидел, как бы держа на коленях свое необъятное пивное брюхо. Помимо сбора информации, в жизни его интересовали лишь пиво да сосиски, густо облитые неким жутким соусом: у любого нормального человека от него задымился бы рот, а Барни в нем души не чаял. Наше агентство частенько прибегало к услугам толстяка: детективы угощали его пивом, он же делился полезной информацией.