Ударь по больному
Шрифт:
За столом восседал Хорас Экланд. Как только я прикрыл за собой дверь, он поднялся. Небольшого росточка, весьма упитанный, лысеющий – этот господин поначалу показался доброжелательным и кротким, однако его карие глаза были холодны и настороженны. Он впился в меня изучающим взглядом, напомнившим мне лазерный луч, а затем жестом предложил присаживаться.
– Миссис Торсен предупредила меня, что вы зайдете, мистер Уоллес, – проговорил он на удивление низким звучным голосом. – О чем бы вы хотели спросить меня?
Я устроился в удобном кресле напротив Экланда, он же грузно опустился в свое рабочее
– Мистер Экланд, не могли бы вы поделиться вашим мнением о дочери миссис Торсен? Ее мать сказала, что она умственно отсталая. А как полагаете вы?
– Говоря откровенно, не знаю. Казалось бы, свой умственный недостаток она переросла… – Экланд помедлил и затем продолжил: – На первый взгляд она кажется вполне нормальной, но ведь я могу ее видеть лишь несколько минут, когда она приходит в банк снять со счета деньги. Одевается она странновато, но ведь так делают большинство молодых людей. Я бы предпочел не отвечать на этот вопрос.
– Насколько я понимаю, существует фонд, и мисс Торсен вправе получать лишь дивиденды, то есть пятнадцать тысяч долларов в месяц. А что произойдет в случае ее смерти?
Брови Экланда поползли вверх.
– Помилуйте, мистер Уоллес, ей всего-то двадцать четыре…
– От несчастного случая можно погибнуть в любом возрасте.
– Если ее не станет, фонд прекратит существование и деньги вернутся в наследственный капитал.
– Какова же общая сумма этого капитала?
– Мистер Торсен был одним из богатейших людей на планете. Цифру назвать я затрудняюсь.
– Его деньги унаследовала миссис Торсен, и, значит, в случае смерти дочери ей достанется еще больше?
– Совершенно верно. Других наследников нет.
– Есть сын.
Экланд скривился:
– Да. Терренс Торсен. Он был лишен наследства два года назад, когда покинул поместье Торсенов. Он не имеет никаких прав на наследство.
– Больше претендентов нет?
Экланд поерзал в кресле, как будто мои вопросы начинали ему докучать.
– Несколько завещательных дарственных. Мистер Торсен оставил деньги своему дворецкому Смедли. Сразу после смерти мистера Торсена Смедли получил пять тысяч долларов.
– Мистер Экланд, вы полагаете, эти десять тысяч долларов, что ежемесячно снимает Анжела, указывают на шантаж?
Экланд соединил кончики пальцев, соорудив подобие арки, и стал вдруг походить на епископа.
– Мистер Уоллес, вот уже тридцать пять лет я в банковском деле. Мисс Торсен двадцать четыре года, и, как кажется лично мне, она абсолютно нормальна. Со своими деньгами она имеет полное право делать все, что заблагорассудится. Однако Генри Торсен и я были близкими друзьями и доверяли друг другу. И я дал ему слово, если с ним что-нибудь случится, я глаз с Анжелы не спущу, когда она вступит в права наследства. Миссис Торсен теперь тоже мой близкий друг, она полагается на меня во всех финансовых вопросах и частенько обращается ко мне за помощью. Если бы не эти особые обстоятельства, я бы не стал сообщать ей о странных денежных изъятиях. Признаюсь, я не решался, считая неэтичным с моей стороны докладывать ей о том, что делает Анжела. Я молчал десять месяцев, но, поскольку ежемесячные изъятия продолжались, счел своим долгом перед старыми друзьями предупредить миссис Торсен и посоветовать ей начать расследование по поводу возможного шантажа.
– Понимаю вас, мистер Экланд.
– То, что я вам рассказал, строго конфиденциально. Это понятно?
– Разумеется. Мистер Экланд, мне необходимо знать Анжелу Торсен в лицо. Ее мать потребовала от меня ни в коем случае не приближаться к дочери. Как мне увидеть ее?
– Нет ничего проще. Завтра она придет сюда снимать деньги. Я устрою так, чтобы вы увидели, как она входит в мой кабинет и покидает его. Далее дело за вами.
– Отлично. В какое время лучше подойти?
– Как правило, Анжела приходит в десять утра. Будьте здесь в девять сорок пять и ждите в вестибюле. Я скажу мисс Кертч, чтобы подала вам знак, когда Анжела появится.
Негромко зазвенел телефон. Экланд тотчас преобразился: доброхот исчез и передо мной предстал тот, кем Экланд и был на самом деле, – жесткий и прагматичный банкир. Он снял трубку, кивнул, затем произнес: «Через три минуты, мисс Кертч», после чего поднял на меня глаза и сказал:
– Извините, мистер Уоллес, больше не могу уделить вам ни минуты. Если у вас все…
Я поднялся:
– Возможно, мне понадобится еще раз поговорить с вами, мистер Экланд. А сейчас не стану больше задерживать. Завтра без четверти десять буду здесь.
– Приходите. – Он тоже встал и протянул мне твердую, но влажную руку. – Уверен, вам по силам решение этой небольшой проблемы. О вашем агентстве рассказывают чудеса.
«Завтрашнее утро обещает быть интересным», – подумал я, садясь в машину. Мне не терпелось увидеть Анжелу Торсен.
Гленда Керри выслушала мой отчет, изредка вставляя замечания.
– Миссис Торсен хочет, чтобы мы управились побыстрее, – подытожил я. – Считает, что стоимость наших услуг непомерно высока.
– Они все так говорят и все равно идут к нам, – заметила Гленда с ледяной улыбкой. – Что намерен предпринять?
– Прийти завтра в банк, сесть на хвост Анжеле, выяснить, куда она понесет денежки, и, если повезет, сфотографировать общий вид. Биллу я уже дал задание покопаться в прошлом Торсена.
Гленда кивнула:
– Хорошо. За работу! – И потянулась к телефону.
Билла я застал за пишущей машинкой и пересказал ему во всех деталях свою беседу с миссис Торсен, а также с Экландом.
– На данный момент это все, – закончил я. – Вот только никак не возьму в толк, с чего вдруг миссис Торсен, которой плевать на родную дочь, а той, в свою очередь, плевать на родную мать, тратит кучу денег, нанимая нас, чтобы выяснить, не шантажируют ли ее Анжелу. Зачем? Что-то здесь не так, и это меня напрягает.
– Дирк, нам-то что за дело? – спросил Билл. – Нас наняли выяснить, шантажируют ли девчонку, и если да, то с какой целью. А все эти «отчего» да «почему» нас не касаются.
– А я думаю, от этого расследование становится весьма интересным. Поскорее бы взглянуть на Анжелу… Все нужно сделать очень аккуратно, Билл. Я иду в банк и жду сигнала Экланда. Ты ждешь снаружи. Я подаю тебе условный знак, и ты едешь за ней следом. Мы с тобой оба будем на колесах. Она, несомненно, тоже. Ни в коем случае не теряем ее из виду. Она может привести нас к шантажисту.