Ударь по больному

Чейз Джеймс Хэдли

– Понял, Дирк. Проще простого.

– Ну а теперь – что у тебя?

– Тоже кое-что интересное. Все утро листал подшивки «Геральда», искал заметки о Торсене. Вне всякого сомнения, шишкой он был большой – главой крупнейшей в городе брокерской фирмы «Торсен и Чартерис». У них есть филиал в Нью-Йорке, но основной бизнес связан со сверхбогатыми клиентами здесь. Торсен был просто гений в поиске акций или облигаций и безошибочно угадывал, когда покупать или продавать. Он заключал крупные сделки, обогащая не только своих клиентов, но и себя. В возрасте тридцати пяти лет, уже имея репутацию перспективного брокера, он женился на Кэтлин Ливингстон, дочери Джо Ливингстона: тот пробовал свои силы в нефтедобыче и сразу же после

свадьбы дочери разорился, напоровшись на три непродуктивные скважины. Кэтлин несказанно повезло заарканить Торсена, поскольку ее семейка вскоре не имела ни цента. У супругов родились двое детей: Терренс и Анжела. В газетных вырезках о них ничего интересного, зато много чего о том, как миссис Торсен развлекается, тратя денежки мужа. Даже сейчас ее считают одной из крупнейших благотворительниц. Народ толпами валит на ее приемы, и очень многие живут за ее счет. В прошлом году Торсена нашли мертвым в своей библиотеке. Ему было шестьдесят два. К тому времени он уже перенес несколько сердечных приступов, от которых личный доктор лечил его почти десять лет. Он работал и жил в постоянном нервном напряжении, сколачивая и приумножая состояние для себя, а также для некоторых весьма влиятельных людей города. Поэтому его кончина не стала неожиданностью ни для миссис Торсен, ни для его врача, и заключение о смерти сомнений не вызвало. Единственное, на что обратил внимание коронер Герберт Доусон, – каким образом покойный умудрился нанести себе серьезную рану на виске? Однако мнение медиков было весьма категоричным: это случилось в результате приступа, когда Торсен, падая, ударился головой об угол стола. Джош Смедли, много лет работающий в доме дворецким, засвидетельствовал, что услышал шум, похожий на тяжелое падение, и поспешил в библиотеку, где обнаружил своего хозяина мертвым. Первым делом он проверил его дыхание взятым со стола зеркальцем. Смерть от естественных причин вызвала сочувствие к вдове и детям со стороны коронера Герберта Доусона, который, похоже, приходится добрым другом миссис Торсен. Вдова получает богатое наследство, существенно увеличивая свой капитал на развлечения и благотворительность, мисс Анжела получает трастовый фонд, мистер Терренс получает шиш с маслом.

– Недурно, Билл, – сказал я. – Все очень интересно… – Я подумал, затем убрал ноги со стола. – Вот ты говоришь, наше дело только выяснить, не шантажируют ли Анжелу, а в остальное не лезть. А мне все равно охота покопаться в прошлом супругов Торсен. Разузнать о сыне Терренсе. О запойном дворецком. Ладно, давай для начала откроем дело. Ты же знаешь полковника: когда он вернется, потребует полный отчет.

– Кто б сомневался, – вздохнул Билл и придвинул к себе пишущую машинку.

Закончили мы почти в половине седьмого вечера, и мысли мои снова обратились к Сюзи Лонг. В этот вечер мы, как обычно, должны были встретиться в прибрежном ресторане «Омар и краб». Из десятков подобных ресторанов мы предпочитали этот: и цены разумные, и к тому же его владелец Фредди Кортель в омарах, лангустах и крабах разбирался куда лучше рыбаков, добывавших морскую живность.

– Чем займешься вечером, Билл? – поинтересовался я, наводя порядок на своем столе.

Он пожал плечами:

– Да ничем: пойду домой, разогрею обед быстрого приготовления, посмотрю телик – и спать.

Я покачал головой и с самодовольным благодушием проговорил:

– Так жить нельзя, Билл. Тебе надо найти милую безотказную девушку, как, например, у меня.

Билл усмехнулся:

– Зато сколько денег я экономлю. Меня все устраивает. Увидимся, Дирк. – И, помахав на прощание рукой, ушел.

Я вернулся домой в свою двухкомнатную квартиру на окраине Сикомба – бедного района, заселенного в основном работягами. Припарковав машину, я поднялся в скрипучем лифте к себе на четвертый этаж.

Когда я только приехал

в Парадиз-Сити, мне пришлась по душе низкая цена за эту меблированную квартирку, хотя здесь было мрачновато: стены выкрашены темно-коричневой краской, мебель порядком изношена и неудобна, скрипучая кровать, матрас весь комками. Но я не собирался проводить здесь много времени, да и арендная плата настолько мала, что я согласился.

Все кардинально изменилось, когда Сюзи напросилась ко мне в гости. С ужасом она огляделась и ахнула:

– Как ты можешь жить в такой дыре?

Я назвал сумму арендной платы – это Сюзи впечатлило.

– Ладно, – сказала она. – Предоставь это мне.

За неделю, пока я жил в крохотной берлоге Билла, силами двух маляров из отеля «Бельвью» (плюс мебель со склада отеля по чисто символической цене) Сюзи превратила мое пристанище в уютное гнездышко. Я был в полном восторге! А Сюзи, приходя ко мне, всякий раз мурлыкала от удовольствия.

Когда входишь в мою квартиру, взгляд невольно упирается в большую глухую стену. Никто из нас так пока и не придумал, что с этим делать. Я предложил повесить книжные полки, однако Сюзи мечтала о хорошей копии современной картины. Немало времени мы потратили на споры об этом, и я так чувствую, что она все же добьется своего.

Я вошел в квартиру, и… стена передо мной оказалась не пустой. Аэрозольной краской черными шестидюймовыми буквами на ней было выведено: «ДЕРЖИСЬ ПОДАЛЬШЕ ОТ ЭНЖИ, А НЕ ТО БУДЕТ ПЛОХО».

Должно быть, он поджидал меня, укрывшись за входной дверью. Он действовал стремительно и ловко. Я лишь успел услышать свист опускающейся дубинки, затем увидел вспышки яркого света, и следом наступила темнота.

Глава вторая

На следующее утро в 9:45, держась относительно прямо, я вошел в вестибюль банка «Пасифик энд нэшнл», где меня встретил ледяной взгляд мисс Кертч.

– Я доложу мистеру Экланду, – процедила она. – Мистер Уоллес, если не ошибаюсь?

Эта старая калоша мне порядком надоела.

– Вы прекрасно знаете свое дело, мисс Кертч. Вы ведь мисс Кертч, не так ли?

Поджав губы, она нажала на кнопку селектора.

– Мистер Экланд, пришел мистер Уоллес.

Хорас Экланд, сегодня смахивающий на отлично позавтракавшего епископа, вышел из своего кабинета. Мы пожали друг другу руки.

– Сядьте, пожалуйста, там, мистер Уоллес. Мисс Кертч предупредит вас, когда появится мисс Торсен.

Именно так я и поступил, с радостью утонув в удобном кресле в десяти футах от стола администратора. Голова у меня натурально раскалывалась, несмотря на все хлопоты Сюзи и проглоченные с утра пять таблеток аспирина.

Я постарался припомнить вчерашний вечер.

Когда Сюзи заехала за мной, она обнаружила открытую входную дверь, граффити на стене и меня, силящегося подняться с пола.

Сюзи из тех редких девушек, что не теряют присутствия духа в чрезвычайной ситуации. Она помогла мне добраться до дивана, обнаружив у меня за правым ухом шишку с куриное яйцо, ни слова не говоря, метнулась на кухню, сделала ледяной компресс и осторожно приложила к опухоли. Десять минут спустя в голове моей стало проясняться, и мне даже удалось выдавить кривую улыбку.

– Прости, любимая, – прошелестел я. – Нежданный гость…

– Давай-ка помолчи, милый. Тебе надо в кровать.

Эта идея мне понравилась. С помощью Сюзи я разделся, влез в пижаму и добрел до кровати.

– А теперь, думаю, двойной скотч со льдом восполнит потери, – сказал я, опустив раскалывающуюся от боли голову на подушку.

– Никакого спиртного, – решительно сказала Сюзи. – У тебя может быть сотрясение мозга. Я вызову врача.

Я погладил ее по руке:

– Не надо врача. Со мной все нормально. Подумаешь, профессионально стукнули по черепу. Завтра буду как огурчик. Просто налей мне выпить, ладно?