Удар вслепую

Джеймисон Малькольм

— Он не стает таким богатым, как рассчитывает, — уклончиво ответил Хойт.

Чарлтон на секунду задумался.

— О’кей. Заходите и приведите себя в порядок. Вы буде­те лучше выглядеть без щетины и всей этой грязи.

Хойт торжественно махнул рукой Джимми Элкинсу.

— Вначале отмоемся, а потом вернемся и отомстим Руни.

— Ты уже пытался это сделать, — съязвил Элкинс.

— Я был не подготовлен, — рассмеялся Хойт.

Несмотря на толстый слой грязи на коже, головную боль

и недовольство, засевшее внутри, в тот момент он чувство­вал себя

прекрасно.

— Готово, — сказал Чарлтон четыре недели спустя.

Они были в монтажном цехе номер пять. Перед ними

стоял серебристый ящик шести футов в диаметре и высо­той по грудь человека. Внизу у него было небольшое отверстие, ведущее в чашу, напоминающую ведро. У ящика была куполообразная стеклянная крышка. Под ней рас­полагался хитроумный двойной кран, управлять которым можно было снаружи. Рядом с оригинальным изобретени­ем стояли ящики с шариками одинакового размера. Все они были идеально отполированы, но выполнены были из разных материалов — из золота, меди, а некоторые — из стали. Там были шарики из слоновой кости и из прозрач­ных кристаллов.

— Замечательно, — воскликнул Хойт.

Сейчас он был совершенно не похож на того челове­ка, который вошел в здание четыре недели назад. На нем больше не было грязных обрывков синей униформы кос­мического офицера. Теперь он носил коричневый деловой костюм, в котором четко просматривалась земная мода разъездных торговцев. Если раньше он всегда был гладко выбрит, то теперь у него были густые усы. Узнать его смог­ли бы только те, кто был очень хорошо знаком с ним.

— Она великолепна, — разглагольствовал Чарлтон, — точ­нейший прибор, который мы когда-либо создавали. Нижняя кривая рассчитана математически с точностью до несколь­ких волн света. Коэффициент трения практически равен нулю. Эта штука сбоку — вакуумный насос, который под­держивает вакуум внутри автомата. А еще мы добавили ка­меру, которая записывает весь процесс от начала до конца. Он отвечает всем требованиям, и взломать его невозможно.

Ларри Хойт вновь осмотрел игровой автомат. Инженер одобрительно улыбнулся, осмотрев вогнутую кривую в нижней части автомата. Большинство людей приняли бы ее за нижнюю часть эллипса. Он взял несколько шариков и положил в специальный отсек сбоку, который подавал их в цепкие пальцы маленького крана. Он передвинул кран и отпустил шарики. Они покатились по склону, навстречу отверстию, расположенному внизу. Когда они ударились о скрытый колокольчик, послышался звон.

— Все прекрасно, — сказал Хойт. — Грузите его на трак­тор и вывозите. Я поеду к Летящему Дракону на рикше.

— Удачи, — искренне пожелал Чарлтон. — Этот неболь­шой проект стоил нам три тысячи солов. Если твой план не сработает, то моя голова покатится с плеч вместе с твоей. Отправимся на болота вместе.

— Никогда, — рассмеялся Хойт, подхватывая внушитель­ный чемоданчик профессионального продавца.

В нем находилось все необходимое для визита к Руни. Он даже подстраховался и отпечатал визитные карточки, назвав себя «Мистер Хойт, межпланетный представитель Теллурианской Компании Новелти».

Через полчаса он сидел в берлоге

пользующегося дур­ной славой Магса Руни, лицом к лицу с этим скользким господином. Руни изучал плакат, лежащий перед ним. Его гориллоподобное лицо было хмурым, и он не переставал жевать свою черную сигару. На плакате крупными буква­ми было написано:

ТЫ НЕ ВЫИГРАЕШЬ!

Никаких магнитов и других уловок. Вы всё делаете

сами. Вы выбираете шарики. Вы устанавливаете их.

Вы отпускаете их. Вы решаете, какой из них для вас,

а какой — для заведения. Вы определяете финал.

ВАШ ШАРИК НЕ ВЫИГРАЕТ!

Десять солов за игру. Испытайте себя.

Игра без границ. Вперед! Вы неудачник.

Значит эта игра для вас.

Потому что ТЫ НЕ ВЫИГРАЕШЬ!

— Это бессмысленно, — проворчал Маге Руни, неуве­ренно качая головой. — Это глупый психологический ход. Зачем мне устанавливать автомат, в который никто не бу­дет играть, когда каждый фут помещения должен прино­сить мне деньги? Конечно, они неудачники, но зачем напо­минать им об этом?

— Вы когда-нибудь думали о том, сколько монет люди скармливают автоматам? — возразил Хойт. — И сколько они выигрывают? Практически ничего. Но они возвраща­ются. Потому что надеются, что в следующий раз им пове­зет. Вот в чем смысл.

— Нет, — окончательно сказал Руни. — Если бы ты смог сделать так, чтобы неудачники выигрывали хотя бы ино­гда...

— Это все испортит, — сказал Хойт.

Он придвинул стул поближе, и теперь всё выглядело так, как в салонах крупных межпланетных лайнеров, где люди вели доверительные беседы.

— Нет, мистер Руни, моя компания дарит вам редкую возможность. Этот автомат уникален в своем роде. У вас будут эксклюзивные права. Мы согласны, что через некото­рое время новинка перестанет привлекать игроков, но это произойдет не раньше, чем через год, когда новость облетит всех. Именно поэтому мы не продаем вам автомат, а сдаем его в аренду. Вы будете отдавать нам пятьдесят процентов своей прибыли, а всё остальное забирать себе. Как только прибыль упадет ниже определенного уровня, мы заберем автомат. Разве это не честно?

— А что с издержками?

Ларри Хойт снисходительно улыбнулся.

— О каких издержках может идти речь? Вы не ставите на то, что выиграете. Вы ставите на то, что он не выиграет. На этом автомате не выигрывает никто. Это всегда игра вничью.

— Не понимаю, — промычал Маге Руни, вставая из-за стола.

— Я докажу, — настаивал Хойт. — Встречное предложе­ние. Позвольте установить автомат на три вечера. Я запла­чу вам за аренду места. Тысячу за ночь. Всю прибыль по­лучаю я. Вы можете войти в игру в любое время после под­писания контракта.