Удавка для опера
Шрифт:
— Правда?
— Меня заставили…
— Очень хорошо.
— Они угрожали мне расправой…
— Замечательно! Так и напишешь.
— Но я не могу… У меня семья… Меня застрелят…
— Не бойся. Ничего тебе не будет. Придешь в милицию, прольешь крокодилову слезу. И чистосердечно во всем признаешься… Обещаю, тебя тут же отпустят. А твоим бандитствующим клиентам ничего не будет. Они даже ничего не узнают. Если ты, конечно, будешь слушаться…
А в случае неповиновения мужчина обещал
Петрович сдался. С незнакомцем он проехал к отделению милиции, на которое тот ему показал. А там его уже ждали. И с сочувствием выслушали его исповедь о сожженных четырех трупах. Не о пяти, а о четырех — в точном соответствии с наставлениями незнакомца с пистолетом.
— Они хотели меня убить, — плакался Петрович перед молодым человеком с капитанскими погонами. — Они угрожали мне оружием. Они… Они…
Капитан ему верил.
— Да, к сожалению, жизнь нынче такая, — вздохнул он. — Убивают. Сжигают. Никому ничего не сообщают…
— Я сообщил…
— Ну, вы-то — это понятно… А другие… Ну, хоть что-нибудь от трупов осталось?
— Да, да, конечно… — Петрович достал из портфеля какие-то бумажки, визитные карточки, часы, золотые перстни-печатки, цепи, якобы снятые с убитых. Выложил это на стол.
Все это дал ему незнакомец. И велел показать.
— Так, так, так, — оживился капитан. — Это уже интересно…
Он углубился в изучение документов.
— Хорошо, очень хорошо…
— Что хорошо?
— Хорошо, что известно, кого вы сожгли в печи… Так, сейчас составим акт, протокольчик. Распишетесь и пойдете…
— В камеру? — убито спросил Петрович.
— Ну да, так вас там и ждут. Домой пойдете. А завтра на работу. Надо же кому-то сжигать трупы…
«Бригада» Антончева славилась своей жестокостью. Главарь гордился этим. И самолично расстреливал неугодных.
Сегодня на очереди был его ближайший помощник. Проштрафился Кипяток. Третий раз кряду.
— Ты чо, гад, на ментов сучишь? — с ненавистью глядя ему в глаза, сказал Антончев.
— Да нет, брат, с чего ты взял? — скулил Кипяток.
Он стоял перед главарем на коленях и преданно смотрел ему в глаза. Но эта показная покорность не трогала его хозяина.
— Брат?! Я тебе, сучара, не брат!.. Тебе менты братья!
— Да не сучу я на ментов, в натуре!
— А почему Ямщикова упустил?
— Да тот слишком хитрым оказался…
— А почему с «Гирляндой» косяк вышел?
— Да так получилось…
— Сделку с Эриком загубил…
— Так это случайность…
— Ну, если случайность, — вроде бы сжалился Антончев.
И резко выхватил из-за пояса «беретту». Ба-бах! И с простреленной головой Кипяток рухнул ему под ноги.
— Случайность! — повторил
Челюсть его отвисла, когда он увидел, кто стоит у него за спиной. Вместо Клеща, Зацепа и Костика позади него стояли с полдюжины крепких ребят в камуфляже и черных масках. Собровцы.
— А-а…
— Буй на! — выругался спецназовец.
Удар в солнечное сплетение, подсечка, переворот на живот, щелчок наручников.
Антончев взбесился. Задергался под тяжестью ментов. И тут же на него посыпался град ударов. Он взвыл. Но не столько от боли, сколько от отчаяния.
— Вот здесь все и произошло. Сюда подъехали на «Жигулях» девятой модели бывшие милиционеры. Отсюда на двух джипах прибыли криминальные бойцы из «бригады» Антончева. Вот здесь сошлись майор Круча и сам Антончев. Выяснение отношений на языке силы, стрельба. Круча, Комов, Савельев и Кулик были убиты на месте. Перевес был на стороне бандитов… — рассказывал Николай Марков.
С полковником из ГУОП они стояли на поляне в лесном массиве в часе пути от Кольцевой автострады.
— О каких именно бандитах вы говорите? — спросил полковник.
— О бандитах «бригады» Антончева. О ком же еще?
— А я думал, вы о Круче и его компании…
— Ах да, конечно, они тоже бандиты, — серьезно согласился Марков. — Быстро же они сменили корочки удостоверений на толстые массивные цепи.
— И перстни-печатки. Да еще с собственными инициалами…
— Именно по этим гравировкам нам удалось точно определить, что погибшие — это Круча, Комов, Савельев, Кулик. Их всех несанкционированно сожгли в крематории.
— Бандитам бандитская смерть… — о бывших милиционерах полковник говорил как о заклятых врагах мирового пролетариата.
— Да, да, это пятно на наших доблестных правоохранительных органах, — деловито кивнул Марков. — Я даже не знаю, какими словами отозваться о Круче, Комове, Савельеве и Кулике.
— Сволочи они.
— Да, да, именно так. Подонки…
— Чего они хотели от Антончева?
— Хотели, чтобы он отдал под их контроль оптовый рынок.
— Я же говорю, сволочье…
— Правильно, товарищ полковник. Подонки, мерзавцы… Они запятнали честь милицейского мундира… А вот их кровь. — Марков показал на бурые пятна на траве. — Кровь, которой они не смыли свой позор.
— Группу крови установили?
— Да, конечно.. Точное соответствие с группой крови Кручи, Комова, Савельева и Кулика.
— Значит, можно со стопроцентной вероятностью утверждать, что убитые — люди, о которых мы с вами говорим?
— Вне всякого сомнения. Заключение экспертной комиссии завтра ляжет вам на стол.