Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции
Шрифт:
«Терпеливо! По части терпения я уже не только сравнялся с человечеством, а превзошел, – решил мальчик. – Превзошел все человечество».
Дальше учитель начал рассуждать: дескать, такие замки, как Витшёвле, это вехи. Судите сами, шагнули мы вперед за последние четыреста лет, остались на месте или даже отстали от своих предков….
Дальше мальчик не дослушал. Ему повезло: пареньку, который таскал его на шее в этой проклятой жестяной ботанизирке, опять захотелось пить, и он побежал на кухню попросить кружку воды. Сейчас или никогда. Тем более что они находились
Он поменял положение, оперся спиной о стенку, изо всех сил надавил ногами на крышку и переусердствовал: крышка ботанизирки открылась с таким хлопком, что, наверное, даже во дворе было слышно. К тому же напрасно старался: парень, не отнимая кружку от губ и не глядя, опять хлопнул по крышке ладонью. Ботанизирка закрылась, и ее хозяин ничего не заметил. А кухарка заметила.
– Что у тебя там, в коробке? – спросила она. – Змея?
– Какая там змея! – Паренек утер губы. – Цветочки-лепесточки.
– Никакие не цветочки, – настаивала кухарка. – И не лепесточки. Там что-то шевелится.
– Да ладно, – ухмыльнулся парень. – Посмотри сама.
Он открыл крышку. И замер с открытым ртом: из ботанизирки выскочил крошечный мальчуган и со всех ног помчался к выходу.
Кухарка пустилась вдогонку, а за ней две служанки.
Учитель продолжал читать свою бесконечную лекцию, но осекся на полуслове. По двору бежали люди с криками: «Лови его, лови!»
Теперь к погоне присоединились и ученики народной школы – у них уже ноги онемели от стояния. Они побежали наперерез к арке, но мальчик бежал очень быстро, и ему удалось вырваться на свободу.
И куда теперь? Он в панике осмотрелся. Мчаться по широкой открытой аллее, где его не увидит только слепой? Он свернул в сторону, пробежал через небольшой сад и оказался на заднем дворе. За спиной слышались крики и смех. Он совершил невозможное. Удрал от целой толпы преследователей.
Но похоже, победа осталась за ними.
Здесь, на заднем дворе, жила прислуга. Вряд ли он найдет тут Белого.
И вдруг услышал, как в одном из флигелей гогочет гусь. И увидел белое перышко на ступеньке. Он искал не там, где надо! Белый здесь, здесь!
Он уже не думал, что за ним гонятся. Не без труда вскарабкался по ступенькам. Дверь заперта. Гусь стонет и гогочет, но как эту дверь открыть?
А погоня все ближе. Тут погоня, там – Белый. Что делать?
Он набрался смелости, шумно выдохнул и изо всех сил забарабанил в дверь.
Открыла маленькая девочка, и он проскользнул в комнату. Посередине на полу сидела женщина с ножницами в руках.
Дети где-то нашли роскошного белого гуся. И она вовсе не собиралась пускать его под нож, хотела только подрезать немного крылья, чтобы не улетел, – пусть пасется с ее собственными.
Подрезать крылья! Что может быть страшнее и унизительнее для гордого гуся, только что осознавшего свое великое умение летать? Белый отчаянно гоготал и вырывался.
И как вовремя успел мальчик! Женщина отстригла только одно или два перышка, как он появился на пороге. Бедняжка истошно
А Белый, почувствовав свободу, ринулся к двери. Даже не остановился. На бегу клювом ухватил спасителя за воротник, выскочил на крыльцо, взлетел и уже на лету ловко изогнул шею и забросил на обычное место – на спину.
Так они и улетели, а кухарки и служанки задрали головы и долго смотрели им вслед.
Монастырский парк
Но давайте вернемся немного назад. Покуда гуси издевались над лисом Смирре, мальчик украдкой перелез на большое дерево, забрался в брошенное беличье гнездо и, не дождавшись конца представления, уснул как мертвый. И немудрено – полночи просидел на тоненькой веточке и боялся закрыть глаза, чтобы не свалиться прямо в пасть Смирре.
Проснулся уже к вечеру и пригорюнился. Радоваться-то нечему. Гуси наверняка доставят его домой, и что делать дальше? Предстать перед родителями в виде гнома?
Он вернулся на озеро и понуро ждал приговора. Но никто даже словом не обмолвился. Будто и не было вчерашнего разговора.
Наверное, посчитали, что Белый слишком устал, чтобы перенести его домой.
На следующее утро гуси пустились в путь еще до рассвета. Теперь он окончательно уверился, что настал час расставания.
Но странно – ни его, ни Белого никто не гнал. Непонятно, почему им дана отсрочка. В чем дело? Должно быть, гуси не хотят отпускать Белого в обратный путь на голодный желудок. Ну и хорошо… Он радовался каждой минуте, отдаляющей его от возвращения. Сама мысль показаться родителям в таком виде была невыносима.
Они летели над Эведклостером. Большой парк и очень красивый старинный дом с мощеным двором и ухоженным старинным садом. Беседки и перголы, тщательно постриженные кусты, пруды, фонтаны, вечнозеленый газон, на обочинах высыпали первые весенние цветы.
И ни одного человека.
Гуси несколько раз облетели парк, убедились, что там и в самом деле никого нет, и теперь летели совсем низко.
– А это что за будка? А это что за будка? – закричал один из гусей, увидев собачью будку.
Из будки рванулся цепной пес и яростно залаял:
– И это вы называете будкой, вы, бродяги? Ослепли, что ли? Это замок, а не будка! Посмотрите, как много окон, какие красивые стены, какие порталы! А терраса? Жизнь отдать за такую террасу! Будка! Идиоты! Сад, и теплицы шикарные, и мрамор! – Он даже привзвизгнул. – Мрамор! Настоящий мрамор! Будка! Придет же в башку… И парк большой, там и бук, и орешник, и дуб, и елки с соснами, и косули бегают. И все это вы, чурбаны деревенские, называете будкой? Да вы поглядите, сколько вокруг всяких сараев и складов – целая деревня. И церковь есть, и пасторская усадьба… вы, неучи носатые, обозвали будкой самое большое поместье во всем Сконе! Висите в небе, дармоеды, и ничего под собой не видите. Здесь чуть не вся земля принадлежит хозяевам этой «будки»! Здесь монастырь когда-то был! И парк монастырский!