Удивительные приключения подмастерье Хлапича
Шрифт:
— А это очень далеко и очень скучно! — сказала она.
— И я иду по этой дороге — сказал Хлапич. — Пойдём вместе!
— Пойдём, — согласилась Гита, — мы ведь и так идём по этой дороге. Только, знаешь, я очень грустная. И такая меня берёт досада: сегодня рано утром, не знаю даже как это случилось, но кто-то украл у меня шкатулку. Это произошло у ручья, где я остановилась попить воды. Удивительно, вроде и поблизости никого не было! Ума не приложу, как это могло быть? А в шкатулке были все мои драгоценности. И мои золотые серёжки… — и она чуть не расплакалась.
— Ой, а и у меня, вот, этой ночью, сапоги украли — вздохнул Хлапич. — Но ты не горюй! Найдём мы и твои серёжки, и мои сапожки! Ничего! Идём вместе!
— Идём, ответила Гита, — только, я очень голодная!
«Боже мой! — подумал тут Хлапич, — ох и морока с этими девчонками: только что она была грустная, а теперь она ещё и голодная! Ну, и что тут будешь делать?»
Но поскольку Гита сразу очень понравилась Хлапичу, а дальше нравилась всё больше и больше, он сказал:
— Ничего, мы найдём в ближнем селе какую-нибудь поденную работу — вот и не будем голодными!
По-правде, ему тоже очень хотелось есть, но он-то хорошо знал, что каждый кусок хлеба нужно заработать. И он спросил девочку:
— А что ты умеешь делать, из того, что можно предложить крестьянам в селе?
— Я всё умею! — гордо ответила Гита. — Я умею скакать на коне! Умею стоять на его спине! Умею прыгать через обруч! Умею жонглировать двенадцатью яблоками! И танцевать, и ходить колесом… Могу съесть стеклянный бокал! И вообще, — я всё могу! Всё, что делают в цирке!
Ох, как тут Хлапич начал смеяться! Он так смеялся, что даже картуз слетел с его головы.
— Боюсь, что эти твои уменья трудно будет предложить кому-нибудь в селе. А уж если ты будешь швыряться яблоками, да грызть бокалы… — то будь уверена, ни один крестьянин тебя в службу поденную не возьмёт!
Гита, конечно, на это рассердилась, но Хлапич дал ей свой последний кусок хлеба и Гита заметно повеселела. И они двинулись дальше — искать работу в ближнем селе.
Так они и шли по дороге. С одной стороны Гита, с другой — Хлапич, между ними бежал Бундаш, а на плече Гиты гордо сидел её Зелёный Попугай. Да, это была, наверное, самая пёстрая и самая странная компания из всех тех, которые ходили когда-либо по этой дороге…
III
На сенокосе
— А не нужны ли вам, господин хозяин, добрые работники?
Хозяин весьма удивился, поскольку Хлапич и Гита были детьми, а не работника. И росту они были маленького, да ещё к тому же, с ними были попугай и пёс. Да, на его взгляд, они были очень странной компанией.
— Это вы-то «добрые работники»? — удивился он. — Никогда бы не подумал!
— Мы, конечно, ничего толком не умеем, — честно ответил Хлапич. — Но мы быстро научимся!
Хозяину понравился такой ответ, и хотя у него ещё никогда не было таких чудных работников, как эти двое, он всё же их нанял, решив, что поручит им ворошить скошенную траву. У него было много работников, но погода была переменчивая и, понятно, он хотел побыстрее просушить и собрать сено.
Работники как раз в это время перекусывали, поэтому Гите и Хлапичу тоже перепало немного солонины и хлеба. А когда все поели, началась работа. Попугая Гита посадила на ветку и туда же повесила свой узелок. А затем им выдали здоровенные деревянные грабли и вилы, чтобы ворошить сено и складывать его в стога.
Хлапич, хоть и мал был, но был очень сильный. И эта работа казалась ему очень весёлой — такой у него был характер! Сено летало у него, как лёгкие пёрышки. Работа спорилась! А вот Гите работа совсем не понравилась. Работать ей было скучно и непривычно, ведь в цирке сё никто не научил настоящему, серьёзному крестьянскому труду. Она два-три раза взмахнула вилами, сложила кое-как совсем небольшой стожок и тут же уселась на него — отдохнуть.
— Хлапич, мне жарко! — сказала Гита жалобно, но Хлапич её не стал слушать, хорошо понимая, что работать ему придётся за двоих.
— Хлапич, я опять проголодалась! — через некоторое время очень жалобно произнесла Гита.
Но Хлапич и тут ей ничего не ответил, поскольку, был занят делом. Он приноровился и складывал сено в стожок, так ловко и красиво, прямо, как табак в табакерку! И уже сложил целых три стожка — высоких и складных, как три колокольни!
Но Гита очень сердилась, ведь Хлапич совсем не обращал на неё внимания! Да и работа ей казалась всё скучнее и скучнее.
Тогда она, с досады, принялась так сердито размахивать вилами, что даже их погнула! А потом стала так злобно и упорно грести граблями, что тут же сломала целых три зубца! И, в конце концов, со зла, стала смешивать сухую траву с влажной — как кашу у горшке. Когда всё это увидел хозяин, а на то он и хозяин, чтоб видеть всё, он сразу подумал:
«Не нужны мне такие работники! Кто не работает — тот не ест!»
И подняв с земли длинную лозину, хозяин грозно двинулся в сторону Гиты, чтобы выгнать её прочь, как поступают, обыкновенно, все крестьяне с ленивым и нерадивыми работниками: «Чем так плохо работать, уж лучше совсем не работать! Тем более — когда надо сушить скошенную траву. А если траву не косить, то она вырастет такой высокой, что все лодыри в ней попрячутся, да и будет спать весь день! Потому, что для лентяя лениться — лучше всего. Да! На то он и лентяй!» Но Гита, ещё издали, увидела приближающегося хозяина, и враз смекнула для чего это он подобрал длинную лозину! Нет, она не стала ждать, когда он подойдёт поближе, а быстренько, бросив грабли, схватила свой узелок и своего зелёного Попугая, и проворно убежала с глаз долой, как белка, в лес!
А Бундаш, который тоже был большой любитель поиграть, побежал за ней следом.
В роще, куда они убежали, стояла тележка, на которой работникам привозили воду для питья. Тележка эта была небольшая, но Гита с Бундашом очень ловко спрятались за ней.
— И чтобы я тебя больше тут не видел! — крикнул хозяин, и вдобавок разъяснил:
— Кто не работает — тот не ест!
Так Гита была изгнана прочь. И кто же узнает, какие мысли зароились в её красивой цирковой головке?