Удивительный взгляд
Шрифт:
Глава двадцать седьмая, в которой мистер Ратлидж искупает свою вину
— Э, вы знаете? — сказала София. Ощущение нереальности происходящего грозило полностью уничтожить ее. Мистер Ратлидж не мог поверить ей сейчас, как и во все времена.
— Газета, — сказал он, делая вид, что протягивает ей газету, но тут же убрал ее, прежде чем она успела принять ее. — Пожалуй, вам лучше не читать сегодняшнюю историю. Она несколько длиннее первой и содержит заверения лорда Эндикотта, что он прощает вам вашу «ошибку», таким образом, чтобы ваша
— Тогда я все еще не понимаю, — сказала София, — почему вы не верите в эту историю, когда она так убедительна.
— Потому что я знаю вас, миссис Уэстлейк, — ответил мистер Ратлидж. Его низкий голос был почти грохотом. — Вы не способны использовать свое зрение, чтобы причинить кому-то умышленный вред, не говоря уже о том, кто был вам практически незнаком, когда вы выдвинули это обвинение. Я же сказал вам, что, по-моему, вы просто ошиблись. — Он глубоко вздохнул. — Я ошибся. Ошибки быть не могло. Эндикотт сумел скрыть свое преступление, а затем, похоже, получил огромное удовольствие, мучая вас в отместку за то, что вы посмели помешать его плану. И мне следовало бы приложить больше усилий, чтобы исследовать ваше утверждение, прежде чем просто согласиться с преобладающим мнением.
София поняла, что у нее отвисла челюсть.
— Но… почему именно сейчас?
— Я же говорил вам. Газета. Эндикотт был единственным человеком, который раскрыл бы эту историю, не называя своего имени. Не было никакого смысла делать это сейчас, когда прошло уже несколько месяцев, и он объявил, что почти помолвлен с вами. Я так понимаю, это вы приложили его имя к этому фарсу?
— Леди Дафна.
Он рассмеялся.
— Это имеет еще больший смысл. Я думаю, Военное министерство понятия не имеет, во что они ввязываются. Более трезво, — сказал он, — то, что он раскрыл эту историю таким образом, заставило меня поверить, что я должен изучить вашу предполагаемую ошибку более внимательно. Честно говоря, я был потрясен тем, как бессистемно было проведено это расследование. Похоже, никто и не подумал установить, была ли смерть мистера Тейта подозрительной. У вас есть основания подать в суд на Военное министерство за клевету, если хотите.
— Но ведь прошел всего один день. Вы не могли бы узнать все это за такое короткое время.
Он отвернулся от нее.
— По правде говоря, я занимаюсь этим вопросом с тех пор, как вы обвинили меня в том, что я на самом деле не ваш друг. Ваши слова заставили меня устыдиться. Мне следовало быть о вас лучшего мнения, и я приношу свои извинения.
Как будто она несла на себе груз кирпичей, которые один за другим поднимались и исчезали в небе.
— Спасибо, — сказала она, чувствуя необъяснимую робость. Он снова повернулся к ней и улыбнулся. Это заставило большую часть ее груза улететь.
— Спасибо, что не выгнали меня сразу, — сказал он. — Я бы это понял, но я предпочитаю иметь возможность все исправить между нами.
— Я тоже, — сказала София и протянула руку, чтобы пожать ему руку. Его пожатие было сильным, но нежным, и это успокоило ее так же, как и его улыбка.
— Во всяком случае, — сказал он, отпуская ее руку, — я не стану оскорблять вас, возобновляя свое предложение о приеме на работу…
— Мне нужна ваша помощь, мистер Ратлидж, — сказала София. — Я хочу найти печатный станок, и мой сон говорит мне, что если мы поймаем человека, который
Он моргнул от ее резкости, потом рассмеялся.
— Миссис Уэстлейк, — сказал он, — вы продолжаете меня удивлять. Мои ресурсы в вашем распоряжении. Скажите мне, что делать.
Кто-то снова постучал и открыл дверь.
— Насколько я понимаю, мой любимый пациент нуждается в помощи, — сказала доктор Гарланд, направляясь к лестнице. София побежала за ней, потом повернулась к мистеру Ратлиджу, который не двигался с места.
— Подождите меня, — сказала она и последовала за доктором в комнату Сеси, где, к своему облегчению, обнаружила ее спящей и не беспокойной. Доктор Гарланд присела на край кровати и взяла Сеси за руку.
— Я дам вам знать, когда закончу, Миссис Уэстлейк, — сказала она. София приняла это за увольнение и убежала.
Мистер Ратлидж все еще стоял в прихожей с таким видом, словно воспринял ее просьбу подождать буквально как приказ оставаться неподвижным.
— Пойдемте со мной в гостиную, и я все объясню, — сказала она, снова поднимаясь по лестнице.
Мистер Ратлидж с интересом рассматривал карту.
— Я предполагаю, что вы следите за прессом, — сказал он, проводя пальцем по одной из линий со стрелками.
— Теперь, когда мы снова друзья, я могу похвалить вас за проницательность, — сказала София. Он улыбнулся ей так, словно между ними никогда ничего не было, и еще несколько кирпичей исчезли, пока она не почувствовала себя достаточно легкой, чтобы улететь самой. — Я понимаю, что скучно смотреть, как кто-то спит, но я должна снова увидеть сон, чтобы знать, где будет пресс, и я не уверена, сколько времени это займет. Но… вы останетесь?
— Конечно, — сказал он и придвинул стул поближе к шезлонгу. — И уверяю, я сделаю все возможное, чтобы не скучать.
— Там есть книги, — сказала София, смеясь над его нарочито торжественным выражением лица. — Возможно вы найдете хоть что-то, что соответствует вашим естественным трезвым мыслям.
— Знаете, я ведь читаю романы. Но только трезвые.
— Я и не подозревала, что существует такое описание. Вы должны быть осторожны. Они могут сделать вас легкомысленным, и тогда я не узнаю вас.
— Тогда я приглашу вас на танец, споткнусь о ваши пальцы ног, и тогда вы снова узнаете меня.
София покраснела и откинулась на спинку шезлонга, чтобы скрыть смущение, вызванное его шутливыми словами. Были ли это слова дружбы, или они означали нечто большее?
— Вы должны пригласить меня на танец в ближайшее время, — беззаботно сказала она, — когда все это закончится.
— Я обещаю это сделать, — сказал он. Его взгляд был таким неприятно прямым, что она закрыла глаза и погрузилась в сон быстрее, чем планировала, не тратя времени на медитацию. Она поняла свою ошибку, когда увидела, что двери толпятся вокруг нее, и ни одна из них не была той, что она хотела.
Она постаралась привести мысли в порядок. Возвращение в бодрствующий мир так внезапно показалось ей пустой тратой времени, и… да, она просила его остаться, но мысль о мистере Ратлидже, наблюдающем за ней во сне, казалась ей интимной из-за ее чувств к нему, чего никогда не было ни с Сеси, ни с Дафной, ни даже с Льюисом. Она решила бродить, пока ее смущение не уляжется, и надеялась найти какую-нибудь дверь, которая даст ей то, что она хотела.