Угол атаки (Солдаты удачи - 7)
Шрифт:
Даже небольшой шрам на подбородке.
Тоже его.
Юрий вывел на монитор текст. Он не сомневался в том, что увидит. И увидел именно то, чего ждал:
"Оперативно-розыскными мероприятиями установлено, что человек, назвавшийся Дубовым, является генеральным директором закрытого акционерного общества "Феникс" генерал-лейтенантом запаса Михаилом Матвеевичем Ермаковым.
Учредитель ЗАО "Феникс" - государственная компания "Госвооружение".
Юрий набрал: "Госвооружение".
Файл открылся.
В
Утренний пик еще не наступил, улицы были свободны, но "Нива" Юрия еле ползла. Он не мог заставить себя ехать быстрей. Все тело было словно налито свинцом. То, что он узнал, ошеломило его. Больше всего на свете он сейчас не хотел увидеть отца. Уже сворачивая с Ленинского проспекта в арку огромного, сталинской постройки дома, где отец несколько лет назад купил четырехкомнатную квартиру, он вспомнил, что не убрал следы своего пребывания в зашифрованных файлах. Но тут же забыл об этом. Сейчас это не имело никакого значения.
Возле их подъезда стояла темно-красная девятьсот сороковая "вольво" с тонированными стеклами - служебная машина отца. Ветровое стекло на водительской дверце было разбито. У машины стояли два милиционера и молча курили.
Юрий затормозил.
– Что случилось, сержант?
– обратился он к одному из милиционеров. Тот отмахнулся:
– Проезжай, парень, проезжай!
Только тут Юрий увидел на усыпанном триплексной крошкой асфальте меловой контур человеческого тела. Человек лежал в позе эмбриона. В районе шеи чернело большое пятно. Это была кровь.
Юрий выскочил из "Нивы" и рванул в дом. Не дожидаясь лифта, взбежал на третий этаж. В квартире было пусто. Лишь дед Матвей седым сычом сидел на кухне и смолил "Беломор". Нещадно матеря дерьмократов, которые довели страну, он сообщил внуку, что вчера вечером машина отца была обстреляна. Водитель убит. Отец ранен. Сейчас в больнице. Мать с ним. Они дождутся. Волна народного гнева...
Юрий не слушал.
"Жалко парня".
Значит, Голубков и Нифонтов все-таки говорили о нем? Значит, они уже знали о покушении?
"Утром сам узнает".
Вот он и узнал.
А что, собственно, он узнал?
Глава III
Лейтенант Юрий Ермаков был прав: начальник Управления по планированию специальных мероприятий генерал-лейтенант Нифонтов и начальник оперативного отдела полковник Голубков действительно знали о покушении на генерального директора ЗАО "Феникс", генерал-лейтенанта Михаила Матвеевича Ермакова. И этой ночью они ждали не шифровки от Пастухова. Они ждали доклада капитана Евдокимова, который был отправлен на место происшествия немедленно после того, как о покушении стало известно.
Шифрограмма Пастухова,
Промедление таило в себе опасность оказаться в хвосте событий. Роль наблюдателя, документирующего факты и выясняющего причинно-следственные связи между ними, может позволить себе прокуратура. Для контрразведки это равносильно признанию в собственной несостоятельности. Такая контрразведка никому не нужна.
Но чтобы понять, нужно знать. Не вообще, а во всех деталях. Что именно произошло. Когда. Как. При каких обстоятельствах. Эту информацию и ждали полковник Голубков и генерал-лейтенант Нифонтов.
Они умели ждать.
И кто бы мог подумать, что такой головокружительный и опасный оборот примет дело, начавшееся так совершенно рутинно!
Обычная проверка.
Правда, по указанию президента. Куратор так и сказал:
– Президент хочет, чтобы этим занялись вы. Генерал-лейтенант Нифонтов даже не сразу понял, в чем суть поручения.
– Чем именно мы должны заняться?
– уточнил он.
Этого, похоже, не понимал и сам куратор. Или делал вид, что не понимает. В этом кабинете не велось случайных разговоров. И не ставилось случайных вопросов. Возможно, здесь и трепались о том о сем за чашкой кофе. Но куратор управления Олег Иванович П., один из самых влиятельных людей в администрации президента, и начальник УПСМ генерал-лейтенант Нифонтов были не в тех отношениях, чтобы трепаться за чашкой кофе. Отношений не было никаких, кроме строго официальных.
Вообще-то Нифонтов предполагал, что в этом кабинете он увидит кого-то другого. В ходе недавней операции "Капкан" Олег Иванович допустил ошибку, сделал ставку не на ту фигуру. Но усидел. И сидел прочно, как репка: округлый, с ранними залысинами, в прекрасном темном костюме. Знающий цену каждому своему слову и каждому жесту. Не сомневающийся в том, что его легкое пожатие плеч и чуть разведенные в стороны руки дают исчерпывающий ответ на вопрос собеседника.
"Я передаю только то, что мне сказано".
Понимай, как знаешь.
Нифонтов понял: куратор хочет дистанцироваться, отстраниться от этого дела, пропустить его мимо себя. Почему? На то могло быть много причин. Они не интересовали Нифонтова. Его интересовало лишь то, что было связано с поручением президента.
– Вызывают сомнения выводы государственной комиссии о причинах катастрофы "Антея"?
– спросил он.
– Речь идет не только об "Антее", - возразил куратор.
– О катастрофе "Руслана" в Иркутске - тоже. Выводы экспертов не вызывают сомнений. Но одна катастрофа может быть трагической случайностью. Когда же таких катастроф две и практически подряд, с разрывом меньше чем в полгода, - это наводит на размышления.