УГРО: операция ’Волкодав’
Шрифт:
Пока ехали, все сосредоточенно молчали. Это напомнило мне засаду возле «Белой Розы». Там Молчанов тоже сидел безмолвно. А потом получил пулю от Шнурка.
Мы его навестили недавно. Молчанов лежал в больнице, все еще без сознания. Врач сказал, что состояние тяжелое. Они делают все возможное, чтобы спасти жизнь нашего коллеги.
— Вы уж постарайтесь, доктор, — попросил Юшков. — Как потом в глаза семье его смотреть?
Там же, в больнице, я познакомился с супругой Молчанова. Заплаканная женщина все время проводила возле мужа. Выразил ей соболезнование.
— Мы его поймаем, этого гада Шнурка, — пообещал Юшков. — Недолго ему ходить на свободе.
Жена Молчанова махнула рукой.
— Да бог с ним, со Шнурком этим. Лишь бы мой Коленька выжил!
Сейчас, вспоминая эту сцену, я поглядел на сотрудников. Все смотрели в темные окна и покачивались в такт движениям фургона. Сколько из них сегодня получат ранения, а то и вовсе погибнут в беспощадной войне с преступностью?
Мы проехали через реку. Машина петляла по узким улицам, затопленным грязью. Весной после ледохода нижняя часть города превратилась в болото.
— Ломов, на выход! — скомандовал Резников. — Поступаешь в распоряжение лейтенанта Кузнецова.
Свет фар выхватил из темноты нескольких милиционеров. Я выскочил из машины почти на ходу. Остановился рядом с патрульными. Их было трое человек. Нашел командира, он стоял чуть поодаль от остальных.
— Ломов прибыл в ваше распоряжение!
Кузнецов поглядел на меня снизу вверх.
— Ух ты, какой здоровый! Ты-то нам и нужен. Добро пожаловать, Ломов. Инструкцию знаешь? Ну, тогда пошли дальше. Там какая-то заварушка наметилась.
Теперь, когда наш фургон скрылся за поворотом, я услышал вдали крики. Действительно, какая-то буза творится.
Мы отправились на шум быстрым шагом. Не успели пройти и сотни метров, как крики превратились в вопли:
— Спасите! Помогите!
Мы ускорили шаг. Потом побежали. Кричала женщина. Неужто над ней учинили насилие?
Повернули за угол. Глаза привыкли к темноте. Впереди на перекрестке мельтешили человеческие фигуры.
— Помогите, грабят! — снова закричала женщина. — Кто-нибудь?!
Она завизжала тонким голосом, от которого нестерпимо чесались уши.
— Да заткнись ты уже, шалава! — ответила одна из фигур.
— Стоять, милиция! — крикнул Кузнецов. — Буду стрелять!
И в самом деле выстрелил в воздух. Фигуры помчались в стороны, а мы побежали к ним. Впрочем, я не торопился, потому что ожидал подвоха. Да и другие патрульные тоже опытные. Шли пригнувшись, держа оружие наготове.
— Получите, падлы! — заверещал тот же прокуренный голос.
И раздались выстрелы. Мы повалились на землю. Я вдобавок заметил рядом валун, спрятался за него. Открыли огонь в ответ.
Больше над головами, поскольку в темноте и так непонятно, где ограбленная женщина. Еще зацепишь ее.
Выстрелы прекратились. Бандиты разбежались кто куда. Исчезли за поворотом. Бежать за ними смысла нет, вокруг темнота.
Мы подошли к женщине. Она скрючилась на земле, рядом ничком лежала еще одна фигура.
— Ох, Лешенька, как ты? — поняв, что ее спасли, женщина подползла к фигуре. — Что они с тобой сделали?
Мы помогли ей. Осмотрели мужа. Он был сильно избит. Грабители сняли часы, кольцо, вытащили бумажник. У женщины отобрали сумочку.
Но, главное, что живы остались. И у нас среди патрульных никто не пострадал. Только мундиры испачкали грязью.
Когда выяснилось, что все в относительном порядке, из темноты вынырнул мальчишка.
— Эй, милиция! — закричал он. — Скорее, помогите! Там склад автозавода грабят.
— А что это за склад? — спросил Борзой у ближайшего к нему мужика. — Продуктовый?
Тот только цыкнул и отвернулся. Они шли вдоль забора к зданию склада. Летом здесь, наверное, росла трава и шелестели листвой редкие вязы.
А сейчас почти пустое пространство. Земля, грязь, чавкают сапоги. Темнота. Но перед входом горел фонарь.
Взломщиков получилось пятеро. Из их десятка две пары ушли в дозор по окрестностям. Еще двое, Чиж и Синус, ждали в грузовике. Осталось четверо, во главе со Шрамом. Жорик, здоровяк Топор, Карась и Борзой.
Сначала Шрам и Топор подошли к сторожке. Но в маленьком вагончике никого не было. Пусто. Странно.
Тогда все направились к двустворчатым дверям. Топор осмотрел замок.
— Херня на палочке, — прошептал он. — Сейчас я его…
Из-за угла здания с лаем выскочила собачонка. Небольшая, лохматая дворняжка, с коричневыми пятнами на белой шерсти.
— Чтоб тебя! — Топор хотел пнуть ее, но промазал.
Собачонка залилась лаем.
— Может, пристрелить? — Карась достал пистолет, прицелился.
— Не надо! — Шрам покачал головой. — Выстрел шухеру наведет. А так пусть лает. Никто не обратит внимания. Давай, Топор, ломай замок. Чего стоишь?
Оттуда же, из-за угла здания вышел старик с двустволкой в руках. В тулупе, в шапке-ушанке.
— Шли бы вы, ребята, подобру-поздорову, — предложил он.
Зря он так. Надо было сразу стрелять. И за подмогой идти.
Шрам и Карась выстрелили почти одновременно. Борзой тоже хотел, но решил не тратить патронов.
Обе пули попали в сторожа. Он упал назад, уронил ружье, застонал и скрючился пополам. Собачка истошно лаяла.
— Заткнешься ты, сука! — закричал Топор и выстрелил в собачку.
Промазал. Собачонка увернулась, отскочила в сторону, продолжая лаять. Но поскольку была неглупой, то теперь держалась на расстоянии, яросто лая и подергивая пушистым хвостом.