Угроза
Шрифт:
Хажец замолк, негромко покашливая в кулак. Мимо них прошел, что-то бормоча, Барук, за ним с кинжалом наголо важно следовал Михаш.
– Будет нашим гонцом, да? Эх, скорей бы на озеро!
– Люсьен посмотрел на юг, в сторону Джеммы.
– Завтра с утра и отправимся, - пообещал Олаф.
– Разве сегодня штурм будет?
– стражник посмотрел через ручей.
– Армию-то Повелитель в сторону отвел. Раненых смертоносцев много…
– Ты об этом не размышляй, - попросил его сотник.
– Ты просто знай, что к озеру поедем завтра. А пока
Мост уже был почти готов. Несколько нитей протянулись с берега на берег, приклеенные к росшим тут деревьям. Паукам, тому небольшому количеству, что осталось по эту сторону ручья, вполне их хватило бы. Но для людей Зижда терпеливо выплетал нехитрый узор, чтобы дать опору их лишенным цепкости ногам.
Олаф проводил глазами недовольного стражника, потом обернулся, полюбовался на странную парочку: Барука и Михаша.
– Вот и хорошо. А ночью я сожгу город, и любой повстанец сможет мне об этом напомнить. Джетам, наверное, понравится.
"Олаф, все ли готово?"
"Мороз еще только начинается," - сотник встал с вязанки дров и вытянулся, хотя не видел Повелителя, обращавшегося к нему издалека.
"Мороз скует и мою армию. Зачем ты солгал Зижде? Он скорбит. Он жаловался мне."
"Прости, Повелитель," - сотнику и в самом деле стало стыдно. Зачем было обещать пауку, что согреет его ночью множеством костров?
– "Я извинюсь перед Зиждой."
"Не забудь. Начинай, Олаф-сотник. Тебе хватит людей?"
"Да, Повелитель. Хватит моей сотни, остальные… Когда они поймут, что происходит, то могут просто не подчиниться мне. Я справлюсь."
Воины, сидевшие рядом с командиром, хмуро смотрели на него. Они понимали, с кем он сейчас говорит, и понимали, чего они ждут. Дрова, город… Давно уже ясно, что произойдет. Неужели это приказ Повелителя?
– Забрасывайте вязанки на смертоносцев!
– потребовал сотник.
– Половина из вас зайдет с северной стороны, остальные рассредоточатся вокруг стен. Кладем дрова, поджигаем и сразу же уходим. Факелы зажечь по моей команде. Все ясно?
– Неужели сожжем?
– покачал головой один из старых солдат.
– В степи про Чивья пройдет худая слава.
– В степи, скорее всего, все города уже сожжены стрекозами. Все, хватит рассуждать, действуйте. Во славу Повелителя Чивья!
Воины, против обыкновения, не ответили, но начали закреплять дрова на спинах присевших смертоносцах. Олаф подошел к Зижде, положил на него свои вязанки.
– Прости меня, смертоносец. Я солгал… Это была шутка.
"Ты прежде не шутил со мной, Олаф-сотник," - обиженно ответил паук.
– Как? Я ведь называл тебя раскорякой, например… Это ведь шутка.
"Оскорбление - это шутка?.." - Зижда в волнении потоптался на месте.
– "Я не снесу такой шутки от другого."
– Надеюсь, я один такой грубиян, -
– Факелы зажечь! Волнуешься, Зижда?
"Мы делаем подлость… Но мы выполняем приказ. Слава Повелителю Чивья!"
– Слава Повелителю!
– поддержал его криком Олаф.
– За мной!
Сотня сдвинулась с места. Тяжело нагруженные пауки с трудом набирали скорость, приближаясь к городу. Самки следили за ними, Олаф чувствовал, как кипит в них ярость, переплетенная со страхом за потомство. Что, если они выскочат, разорвут маленький отряд на куски? Но нет, этого не произойдет, самки смертоносцев не организованы.
"Повелитель разворачивает армию," - на бегу поделился услышанным Зижда.
– "Они встают подковой с юга, востока и запада."
– Значит, с севера прикроем город мы. Но самки выскочат именно на армию - Повелитель мудр. Ветер дует с севера.
"Мы пожрем их потомство," - зловеще передал смертоносец.
Олаф только тихонько вздохнул. Почему Повелитель назначил в этом деле своим Оком именно сотника? Поручил бы лучше поджог Зижде, а уж тот командовал бы людьми. Тогда Олаф имел бы к этом отношения не больше, чем остальные из его сотни: просто выполнял бы страшный приказ.
Стены города приближались. Сотня, подчиняясь командам командира, которые Зижда тут же передавал другим смертоносцам, рассыпалась, окружая обреченное поселение. Горящие огни освещали угрюмые лица воинов. Олаф заметил, что многие смотрят на него, и с досадой опустил факел, спрятал лицо в тень.
Наконец они добежали. Сотник ощущал паучих за стеной так, словно они хором выкрикивали ему оскорбления. Зижда остановился, паук тоже очень нервничал - даже самки врага оставались для него самками. Олаф сбросил вниз дрова, спрыгнул сам и быстро подтащил вязанки к стене, поднес к подсушенной соломе огонь.
На запах дыма из города ударил такой поток эмоций, что Олаф едва не упал. Ох и плохо же придется всем, если сейчас самки вырвутся здесь, с севера, затопчут сотню, потом будут метаться вокруг. Но глупые паучихи попятились, затолкались за стенами, стараясь отодвинуться с сидевшими на их спинах паучатами подальше. А тех, что успели отложить яйца? Будут вытаскивать их из огня по одному, в жвалах, пока не сгорят сами.
– Убираемся отсюда!
– сотник взлетел на Зижду.
– Сотня, уходим!
Вся северная стена, неаккуратно сложенная из камней и дерева, запестрела быстро разгорающимися кострами. Скоро подсохнет паутина и тогда огонь проникнет в город. Зижда рванулся так, что Олаф едва не вылетел из седла.
"Приказ Повелителя! Приказ Повелителя!" - бормотал смертоносец.
Олаф огляделся, паника паука будто немного успокоила его самого. Неподалеку крутился в седле Люсьен, он явно пытался направить своего смертоносца к сотнику, но не умел этого сделать.
– Зижда, левее!
– Олаф похлопал смертоносца по панцирю.
– Еще, еще! Молодец, малыш!