Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока
Шрифт:
Второе четверостишие начинается со строки 5, которая открывает новое предложение, растянутое на четыре строки, включая строку 8.
«Which borrow'd from this holy fire of Love
A dateless lively heat, still to endure,
And grew a seething bath, which yet men prove
Against strange maladies a sovereign cure» (153, 5-8).
«Который был позаимствован у того свЯтого Любви огня
Безвременный живой жар, которого предстоит ещё терпеть,
И разрослась бурлящая купальня, кою люди подтвердили впредь
Против болезней странных, суверенным исцелением (маня)» (153, 5-8).
В
Строки 5-и 6 следует читать вместе, так как связаны по смыслу, хотя строка 6 написана в сослагательном наклонении: «Который был позаимствован у того свЯтого Любви огня безвременный живой жар, которого предстоит ещё терпеть». Хочу отметить, что строка 5 следует после точки с запятой в конце строки 4, поэтому строка 5 связана литературным образом «огня любви» с предыдущими двумя строками 3 и 4. Автор применил литературный приём «ассонанс» использовав слово «holy» строки 5, со словом «lively» строк 6, придав выразительное звучание этим двум строкам.
В строках 7-8, повествующий развил сюжет, раскрыв с помощью своего воображения «бальнеологическую» тему, хотя в сюжете греческого мифа, купальня Афродиты не обладала лечебными свойствами. Куда более странной оказалась реакция публикаторов сонетов 154 и 153 в разделе сонетов Шекспира в электронной энциклопедии Википедия, которые по не вполне объяснимой причине задекларировали эти сонеты, как содержащие сексуальный контекст и так далее. Несмотря на то, что пьеса «Сон в летнюю ночь» Шекспира пестрит метафорически отображениями намёками на половые органы божеств и половые акты главных героев, переводы на русский фрагментов мной предложены для ознакомления читателем в рамках этого эссе.
Строки 7 и 8 следует читать вместе, так как они располагаются в одном предложении и связаны по смыслу: «И разрослась бурлящая купальня, кою люди подтвердили впредь против болезней странных, суверенным исцелением (маня)». Конечная цезура строки 8 мной была заполнена деепричастием в скобках «маня», которое органически вписалось в тест, одновременно решив вопрос с рифмой строки.
Оборот речи «против болезней странных», в елизаветинскую эпоху мог обозначать «болезни от безделья или ничего не делания», которые были распространены у придворных аристократов. По понятной причине, в книгах по медицине «странные болезни» не были описаны, поэтому на такие болезни невозможно было выписать рецепт. В таком случае состоятельные придворные аристократы отправлялись на горячие источники бальнеологического профиля.
Строки 9-10 входят в одно предложение, где по замыслу автора фокус внимания он переводит на самого себя в последующем повествовании от первого лица.
«But at my mistress' eye Love's brand new-fired,
The boy for trial needs would touch my breast» (153, 9-10).
«Но клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи,
Как будто мальчик прикоснулся для пробных нужд к моей груди» (153, 9-10).
Строки 9 и 10 следует читать вместе, что облегчит читателю понимания подстрочника сонета: «Но клеймо Любви заполыхало снова от взгляда моей госпожи, как будто мальчик (Купидон) прикоснулся (пылающим тавро) для пробных нужд к моей груди». Могу заверить читателя, что перевод строки 10 точно доносит до читателя, именно то, что подразумевал автор при написании сонета. В сонете 25, повествующий бард уже затрагивал тему «взглядов» придворных фаворитов, повёрнутых в сторону коронованной особы при дворе, которым поэт противопоставил самого себя.
— Confer!
________________
________________
Original text by William Shakespeare Sonnet 25, 1-4
«Let those who are in favour with their stars
Of public honour and proud titles boast,
Whilst I, whom fortune of such triumph bars,
Unlook'd for joy in that I honour most».
William Shakespeare Sonnet 25, 1-4.
«Пусть те, кто в благоволении у звёзд своих
Публичного почитания и хвастовством титулами гордых,
Пока Я тот, которому судьба триумф подобный запрещает,
Не ожидал порадоваться, в чём Я более почитаемый тем паче».
Уильям Шекспир сонет 25, 1-4.
(Литературный перевод Свами Ранинанда 17.11.2021).
В предложенном фрагменте сонета 25, автор чётко сформулировал свой статус в ракурсе придворной жизни: «Пока Я тот, которому судьба триумф подобный запрещает, не ожидал порадоваться, в чём Я более почитаемый тем паче».
Рассматривая литературный образ «пылающего тавро» огня любви в сонете 153, мы видим этот литературный образ «работающего» мистического атрибута Купидона, который оставлял клеймо при прикосновении на сердце или груди человека, в данном случае барда.
Образы любви, словно проекции других миров увиденные в «просоночном состоянии» после глубокого сна могут облекаться в необычные метаморфозы, как например в пьесе Уильяма Шекспира «Сон в летнюю ночь»: акт 4, сцена 1.
________________
________________
Original text by William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act IV, Scene I, line 52—59
OBERON
Touching her eyes.
Be as thou wast wont to be;
See as thou wast wont to see:
Dian's bud o'er Cupid's flower
Hath such force and blessed power.
Now, my Titania, wake you, my sweet queen.
TITANIA
My Oberon, what visions have I seen!
Methought I was enamor'd of an ass.
OBERON
There lies your love.
William Shakespeare «A Midsummer Night's Dream» Act IV, Scene I, line 52—59.
ОБЕРОН
Прикасаясь к её глазам.
Будь такой, какой ты привыкла быть;
Смотри так, как ты привыкла видеть:
Бутон Дианы или цветок Купидона
Обладает такой силой и благословенной мощью.
Сейчас, моя Титания, разбужу тебя, моя нежная королева.
ТИТАНИЯ
Мой Оберон, какие видения я видела!
Я думала, что влюблена была в осла.
ОБЕРОН
Там пролегла твоя любовь.
Уильям Шекспир «Сон в летнюю ночь»: акт 4, сцена 1, 52—59