Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока
Шрифт:
Учитывая тот факт, что в условиях реальной жизни, само создание негативного образа в сонетах из молодой женщины, которую до этого бард рекомендовал в кругу своих коллег по перу, да ещё с таким характером не сулил ничего хорошего. Что послужило отправной точкой, и, как следствие к непредсказуемой реакции для барда, которая в конечном итоге привела к удручающим результатам.
Для Шекспира, как творческой личности «тёмная леди», как ни странно, стала именно, той самой «фатальной женщиной», что оказалось вполне предсказуемым для данного типажа «нотной» женщины.
Тем не менее, от этого всё великолепие сюжетов пьес в общем контексте творческого наследия
Сонет 152 начинается с признания поэта в том, что он окончательно порвал все связи с «тёмной» леди, дамой, владеющей в совершенстве искусством флирта и музыкальным инструментом «вёрджинел».
«In loving thee thou know'st I am forsworn,
But thou art twice forsworn, to me love swearing» (152, 1-2).
«От влюблённости твоей, ты знаешь, Я отказался (намедни),
Но твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью надругалась» (152, 1-2).
Строки 1 и 2, входящие в одно предложение, следует читать вместе, согласно «шекспировскому» правилу двух строк: «От влюблённости твоей, ты знаешь, Я отказался (намедни), но твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью надругалась». Хочу отметить, что оборотом речи «твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью надругалась» автор хотел выделить искусство флирта «тёмной леди, в качестве основного инструмента в отказе в физической близости с поэтом. Что является риторическим приёмом, то есть авторским выделением опосредованного действия через применение основного инструмента «тёмной леди» — мастерства флирта.
Когда слышу публичные заявления о том, что сонеты Шекспира невозможно переводить на русский из-за длинной строки, и что поэтому они непонятны как переводчикам, так и читателям. Могу с полной ответственностью возразить, а в адрес заявителей таких утверждений скажу коротко: «Причина простая, вам не по плечу интеллектуальный потенциал богатого и яркого «шекспировского» языка строк, плюс полное отсутствие скрупулёзного подхода и усердия при переводе на русский».
В строке 1, повествующий искренне признался в окончательном разрыве всех отношений с «тёмной леди»: «От влюблённости твоей, ты знаешь, Я отказался (намедни)». В строке 1 сонета 152, мной была заполнена конечная цезура строки красивым наречием в скобках «намедни», таким образом была решена проблема рифмы строки при переводе на русский.
При помощи использования дважды слова «forsworn», «отказался» или «отрёкся» в строках 1 и 2 автор сонета применил литературный приём «ассонанс», таким образом риторически подчеркнул и выделил содержание строк.
В строке 2, повествующим указана основная причина, послужившая основанием для разрыва: «Но твоим мастерством дважды отреклась, моей любовью надругалась».
— Но, что имел ввиду бард под фразой «твоим мастерством дважды отреклась»?
Не трудно догадаться, это было виртуозное владение мастерством флирта, если быть точнее — обольщения мужчин. Судя, по содержанию сонетов 128, 131, 141, 144, 145 и особенно 151, можно сделать вывод, что искусство флирта «тёмной леди» также, как игра на «вёрджинеле» были отточены до совершенства.
«In act thy bed-vow broke, and new faith torn,
In vowing new hate after new love bearing» (152, 3-4).
«В поступках, твой обет постели обанкрочен, и вера новая разорвалась,
В посулах новой ненависти после по-новому перенесённой любви» (152, 3-4).
Строки 3 и 4, связанные по смыслу следует читать одной строкой: «В поступках, твой обет постели обанкрочен, и вера новая разорвалась, в посулах новой ненависти после по-новому перенесённой любви». Итак, строки 3 и 4, являются наглядным примером применения автором литературного приёма «аллюзия» с прямыми ссылками на фрагменты из Библии.
Краткая справка.
Аллюзия (итал. allusio «намёк») — стилистическая фигура, содержащая указание, аналогию или намёк на некий литературный, исторический, мифологический или политический факт, закреплённый в текстовой культуре или в разговорной речи. Материалом при формулировке аналогии на намёк, образующего аллюзию, часто служит общеизвестное историческое высказывание, какая-либо крылатая фраза или цитата из классической поэзии.
Аллюзией в литературоведении называют отсылку, намек на общеизвестный факт, сюжет или фразу. С помощью аллюзий авторы наполняют свои произведения новыми смыслами, переосмысливают мифологию, историю, литературу и философию или вступают в полемику с прошлым. Слово «аллюзия» происходит от латинского «allusidere», которое можно перевести, как «намекать».
Нередко возникают сложности с употреблением термина «аллюзия», а именно с выбором управления. С одной стороны, определение аллюзии в качестве намёка подсказывает читателю дирекцию к мифическому.
Предложенное в Википедии на русском слово «шутить», в качестве определения аллюзии, как литературного приёма абсолютно неверно. Так как, слово «шутить» на латыни «ut iocus», а на итальянском «scherzare».
С одной стороны, аллюзии, как литературный приём подсказывает, намекая читателю дирекцию к конкретному мифическому сюжету или даёт ссылку на образы из Святого Писания, одновременно с этим, подчёркивает осознанное дистанцирование автора от самого первоисточника, что мы, можем наглядно увидеть в некоторых сонетах Уильяма Шекспира.
Относительно строки 3, где повествующий описал основные причины побудившие его отказаться от связей с «тёмной леди»: «В поступках, твой обет постели обанкрочен, и вера новая разорвалась», то есть — это литературный приём «аллюзия» с использованием авраамического завета для женщин всех возрастов и независимо от их семейного положения с прямой ссылкой на Библию, Числа 30-я глава, Правила об обетах 1—17.
Из-за слишком большого фрагмента текста, он не приводится в рамках данного эссе. Но попытаюсь вкратце рассказать об «правилах обетов», которые гласят об обязанностях в семьях мужчин ответственных за соблюдением «обета постели» девушкой или женщиной в любом возрасте, например, в юношестве за молодой девушкой должен нести ответственность её отец или старший брат, за замужнюю зрелую женщину несёт ответственность муж, а в преклонном возрасте и старости — ответственные сыновья или внуки.
Что касаемо строки 4, то Библии на английском, есть такой же оборот речи, как в сонете 152, «In vowing», который переводится: «в посулах», то есть «клятвенных обязательствах», а поскольку строки 3 и 4 крепко накрепко связаны «аллитерацией», то их следует принимать в одном и том же контексте «аллюзии» с нескольким ссылками на Святое Писание.
Вне всякого сомнения, строка 4, входящая в литературный приём «аллюзия» отсылает читателя к фрагменту «О посулах, то есть клятвенных обещаниях сыновей отцу» в Библии от Матфея 21:28—31.