Украденная магия
Шрифт:
Сами феи явились на переговоры точно в назначенное время. Староста и двое носителей щлейфа вошли в дом. Еще четверо из свиты протиснулись следом, остальные не поместились и остались снаружи. Синеглазый предводитель внимательно осмотрел потрепанных чужаков. И изложил свои предложения пополам с претензиями.
Все сказанное сводилось к следующему. Теперь, когда пришельцы с юга убиты пришельцами с севера, месть неминуема. Поэтому эльф и его команда обязаны прогнать чужаков. А поскольку феи великодушны, то какое-то время готовы кормить тех, кто будет за них сражаться. Ответ на вопрос, почему чужаки не ушли, тоже понемногу прояснился.
– На складах в пещерах лежат мешки с товаром. Негодяи их захватили, а теперь ждут, когда мы соберем следующий урожай!
– Сушеные цветы в мешках? – удивился Арман, – Зачем они им? Одежду красить?
–
– Я тоже хочу попробовать!
Староста с ужасом посмотрел на бесстыжее существо презренной расы, но взял себя в руки и продолжил:
– Кажется, они хотят забрать с собой весь наш будущий урожай. Говорят, что дорого продадут его у себя. Впрочем, это не удивительно, наши цветы бесценны. Итак, вы готовы не дать свершиться величайшему злу?
Пока Арман беседовал с главным феем, Настя молча смотрела в окно. Где-то позади остались потоки лавы, тучи пепла, селяне с кольями, стражники с арбалетами и рухнувшие мосты. Впереди ждали полсотни пришельцев, похоже, не обученных ничему, кроме как служить пушечным мясом. А напротив сидели изысканные, не запятнанные ничьей кровью существа и ждали как должного, что люди, эльфы и даже сирены почтут за честь умереть в бою во имя процветания Синей долины.
Но настоящее зло – не кровожадные чужаки, а паршивый нейтралитет этих холеных созданий. Их прелестные особнячки всегда с краю, и за это счастливое географическое положение они готовы платить чем угодно. И кем угодно.
От нейтралитета один шаг к равнодушию, а от равнодушия полшага к предательству. Вернее, к спокойной, деловитой торговле чужим доверием и жизнью. Предать можно только тех, кого хоть на самую малость считаешь своим, а феи Синей долины за своих не считали никого, кроме самих себя.
Арман от имени всего отряда отказался встать на пути величайшего зла всех времен. И заодно разъяснил феям, как им не следует поступать.
В первый раз Настя видела напарника таким, когда в Браналле он поставил на место своих мятежных земляков. Обычно сдержанный эльф обвел взглядом насупленное сборище сереброликих и подробно, с расстановкой, объяснил, что именно произойдет с их цветоводческим хозяйством, если кто-то осмелится пересечь ущелье и сообщить пришельцам о переменах в деревне. Аргументы были серьезные – чужаки как пришли, так и уйдут, а Светозарная империя с Эль-Антеамоном останутся. И если стараниями фей погибнет кто-то из высокопоставленных подданных этих достойных государств, коими являются все участники присутствующей здесь экспедиции, власти Альмантена предпочтут откупиться головами виновных в составе всей деревни. А с поправкой на последние события вряд ли Альмантен вообще сможет воспрепятствовать карательной экспедиции в Синюю долину.
Кое-что Арман, разумеется, утаил. Например, что в свете последних событий неизвестна судьба самого королевства эльфов и даже Светозарной империи. Но феям, и в лучшие времена не желавшим знать ни о чем дальше собственной долины, такие сведения все равно без пользы.
Когда сереброликие, оскорбленные в лучших чувствах, покинули дом, Арман велел собираться в путь. На юг, поскольку дорога на север уходила в пожарище, а обходную тропу в горах погребли под собой обвалы. Одна ночь на отдых и подготовку, а после – любыми способами выбраться из Синей долины, предоставив чужакам и феям самим разбираться друг с другом. Это решение не вызвало у Насти ни тени сочувствия к хозяевам долины. Противники друг друга стоят. Похожая мысль пришла в голову и Лусьену:
– Между прочим, – сказал он, – если бы пришлось выбирать, на кого сделать ставку – на прирожденных убийц или прирожденных предателей, я бы сильно задумался.
Глава 16 Пепел – Мы, в провинции, тоже кое-что в тактике понимаем. Надо удивить противника. Пойдем в бой трезвыми!.. – И голодными. Д.Пучков Goblin "Возвращение бомжа" Покинуть Синюю долину не помогла ни магия, ни маскировка. А как удачно все начиналось! Дорлан, Лусьен и Флур надели трофейную одежду, вооружились. В четыре часа утра по местному времени, в темноте, их невозможно было отличить от захватчиков, обосновавшихся по другую сторону ущелья. Обе женщины и эльф, на которого что ни надень, все равно не похож на пришлых громил с бандитскими рожами, воспользовались заклинанием невидимости. Только Чики могла улететь, ничем не рискуя, но, к чести сирены, своих она не бросила. Когда компания из фальшивых "чужаков" пробиралась мимо растерзанной гостиницы, лежащих вповалку хмельных тел и немного трезвых часовых, где-то в неведомых далях снова содрогнулась земля. Поднялся ветер, но обычным ветром он был лишь для тех, кто не ощущает движения стихий. Вихрь завертел разбросанный мусор, донес невыносимый запах падали с дальних дворов, а взметнувшийся поток магической силы разрушил все заклинания. Часовой продрал глаза и заорал дурным голосом, но даже после всеобщего подъема по тревоге пришельцы не сумели преградить беглецам путь к отступлению. Возможно, от удивления – не ждали от травоядных аборигенов такой наглости. Во всеобщей суматохе уложив пятерых самых прытких, неопознанные феи пробились обратно в долину. Арман воткнул среди камней амулет, и на пути у разъяренных преследователей выросла огненная стена. Непреодолимая преграда, способная просуществовать несколько часов, если все пойдет по плану, или мгновенно исчезнуть, если снова случится всплеск магической аномалии. Пламя бушевало втрое выше человеческого роста, не давая ни малейшей возможности пройти через ущелье. За полсотни шагов стоял нестерпимый жар. Оставалось надеяться, что преследователи, до сих пор не использовавшие никакого колдовского оружия, действительно не знают магии и не слишком задумаются, какое загадочное топливо так полыхает на пустой, мощеной камнем дороге, где и гореть-то нечему. Огонь взлетал к небу совершенно беззвучно, только иногда в скалах раздавался шорох осыпающихся камней. Склоны ущелья покрывались сетью мелких трещин, будто сама земля теряла силу. Чернел и высыхал мох, рассыпалась в пепел трава. Не от жара, а оттого, что фальшивый огонь поглощал силу любого магического источника, оказавшегося поблизости. Мертвое пятно, обозначавшее выпитую без остатка силу, расползалось от эпицентра огненной стихии очень медленно, но времени на раздумья все равно почти не осталось.– Бежать не имеет смысла, – произнес кто-то рядом с Настей.
Девушка обернулась и увидела Приблудного.– До первого разрушенного моста, – объяснил он, – а там они нас догонят. Такие существа, если их разозлить, бегают очень быстро.
– Ты хорошо разбираешься в таких существах? – усмехнулась сыщица.
– Неплохо.
– Пираты, конкуренты?..
– Вроде того. Только эти более предсказуемые.
– Мы останемся здесь и встретим их?
– Верно. Нет ничего лучше.
– Лусьен, – тихо спросила девушка, – а ты считать умеешь?
– Знаю, их немного больше. Но у нас выгодней позиция. И эффект внезапности никто не отменял.
Настя тоскливо оглядела скалистые обрывы, сосны, мостик над журчащей речкой. Заметила, что вокруг стало немного светлее, и уже не только из-за огня на дороге. Приближался ранний летний рассвет.
– Не бойся, – утешил ее торговец, – если не останется надежды, я убью тебя.
С севера доносились громовые раскаты. Может, просто гроза, а может, что-то такое, о чем лучше не думать. В свете фальшивого пламени Арман оглядел свое малочисленное войско и коротко отдал распоряжения.
Флур быстро исчез в темноте, в направлении скал над ущельем. Дорлан тоже выслушал приказ и подошел к Лусьену, договариваться о совместных действиях. Этих двоих эльф определил как главную ударную силу. Вышибала и торговец уже опробовали в деле длинные трофейные мечи, и не без энтузиазма собирались продолжить в том же духе.
Среди домиков Синей долины замелькали факелы. В этот раз староста не явился на переговоры с наглецами, не достойными лицезреть его светлый лик. Вместо себя прислал кого-то вроде заместителя, тоже в одеянии со шлейфом. Закатив синие очи к звездам, заместитель изложил причину недовольства: