Украденная магия
Шрифт:
Настю, как самую пострадавшую в первой стычке с противником, занесли в конец "списка караульных". Пользуясь возможностью передохнуть, девушка вышла на берег небольшого, чистейшего пруда, вырытого почти у самого крыльца, склонилась над водой, разглядывая собственное отражение. Поймала себя на мысли, что в последние дни перестала замечать, как меняют цвет ее волосы. Больше не меняли, магия закончилась. Красные пряди уныло свисали из-под белой повязки, на которой тоже виднелось багровое пятно. На щеке проступил здоровенный синяк, привет от парчового наследника. Должно быть, с точки зрения фей такая человеческая женщина страшна, как смертный грех, но на мнение сереброликих ей наплевать. От прекрасных
На душе было погано. В безупречной красоте, которая окружала ее со всех сторон, в тишине и покое, в цветах, наполняющих воздух сладким запахом, прозрачной воде, пении птиц было что-то неправильное, испорченное. Как червоточина в спелом персике.
Сегодня еще предстояло сделать многое. Натаскать воды, смыть с себя грязь долгого путешествия. Приготовить оружие, и вообще – приготовиться. Осознать то, что сказал Арман. К счастью, отобранные похитителями вещи нашлись в полной сохранности. И оружие, и сумка, в которой помимо всего прочего хранилась последняя запасная рубашка. Большая ценность, если учесть, что предпоследняя превратилась в лохмотья, а феи не собирались снабжать гостей одеждой. Уединение сыщицы нарушил Бринна-младший. Подошел, не спрашивая разрешения, уселся рядом. Роскошный трофейный меч, с которым он теперь не расставался, бережно положил на траву и сообщил:– Там Аврора еду готовит. Долго уже. А жрать охота!..
Настя не поскупилась на добрый совет:– Пошел бы, помог.
– Кажется, ты из-за меня не в настроении, – угадал торговец.
Подперев кулаком битую щеку, девушка отвернулась от наглеца. Но Лусьен, молчавший, когда эльф предлагал ему объясниться, вдруг обрел утраченный дар красноречия.
– Пойми, мне пришлось тебя стукнуть. Зря ты мне нахамила. Не важно, что на другом языке, такое понятно без слов. Знаешь, что бывает, когда пленная женщина оскорбляет командира при подчиненных? Если бы я тебе не врезал, они бы засомневались, все ли у меня в порядке с головой. А я не хотел, чтобы нас разоблачили.
– Не беспокойся, ты действовал правильно, – спокойно ответила Настя, – и очень быстро все придумал. Арман говорит, спланировал прямо на ходу. Удивительно для человека, всю жизнь торговавшего тканями.
– А конкуренты, пираты? Думаешь, они совсем безмозглые, с ними легко?
– Значит, ты гений. Великий стратег. Прямо Наполеон Бонапарт.
Настя говорила, не оборачивалась к собеседнику, будто в пустоту. Приблудный не стал спрашивать, кто такой Бонапарт. Помолчал, дожидаясь продолжения разговора, но, не услышав больше ни слова, сказал:
– Хуже некуда, если мы начнем выяснять отношения в неподходящий момент.
– Никаких выяснений, – безучастно заверила девушка.
– Вот и хорошо.
– Ты не понял. Сейчас не до обид, но дело не только в этом.
– В чем еще? Чем я тебе не угодил?
– Ничем, говорю же. Все в порядке. Ты мне никто, чужой. Так, случайный попутчик. Какой смысл обижаться на того, от кого ничего не ждешь? Но я все же думала, что человеку вроде тебя не нужны подлые уловки, чтобы заполучить женщину. Пойми правильно – я просто запомнила, на что ты способен.
– На что я способен? – удивился Лусьен, – Всего лишь обманул подонков, которые хотели поиметь тебя всей оравой, а если чуть переиграл… Слушай, я ведь жизнь тебе спас! И не единожды. Разве это не повод быть немного поласковей? Так, для разнообразия?
Настя припечатала, чтобы уж наверняка:– Я долго сомневалась, но теперь верю, ты настоящий торговец. И счет выставить не забыл, и способ оплаты назначил. Только запомни, еще раз посмеешь меня облапать – и вместе нам дороги не будет, можешь проваливать. Не беспокойся, в Ларонде тебе заплатят за помощь нашей экспедиции. А если боишься остаться без гонорара, могу заплатить сейчас!
Сыщица отыскала во внутреннем кармане куртки мятый, так и не востребованный чек императорского казначейства:
– Извини, раньше не предложила, думала, сейчас его все равно не обналичить!
Лусьен без интереса покосился на бумагу сомнительного вида.– Довольно. Я уже понял, что за свою несдержанность…
– Подлую выходку!
– Ладно, за глупую выходку буду слушать оскорбления всю оставшуюся жизнь. Только и ты дослушай, чтобы не осталось неясностей. Я магией не владею, мыслей читать не могу, и не знал, что там с тобой случилось. Но перед тем, как устроить истерику, ты не сопротивлялась! Я думал, тебе нравится!
– Индюк тоже думал, что купается! – отрезала девушка и незаметно, не вынимая руку из кармана, надела на пальцы кастет.
Приблудный весил почти вдвое больше нее, но это сейчас не важно, главное – техника подлых приемов. И потом, не станет же он всерьез бить ее, когда рядом свои. А она его станет!
Но ссора не разрослась до упоительного скандала с дракой. К возмущению собеседницы, Лусьен безмятежно улыбнулся:
– Теперь меня волнует только одно – в следующий раз, если из-за твоих жалоб эльф меня прогонит, я не смогу оказаться рядом в нужный момент.
Он сграбастал свой драгоценный меч и ушел в сторону кухни, откуда ветер уже доносил аппетитные запахи.
* * * Феи Синей долины были фанатичными вегетарианцами, поэтому обед получился вкусный, но скучный и не сытный. Особенно выразительно скучали по этому поводу Лусьен и Дорлан. Флегматичный эльф молча сносил кулинарные удары судьбы, а Флур в силу профессиональной скрытности вообще не подал виду, что ему чего-то не хватает. Не исключено, что восьмой помощник министра уже стоил план ограбления трактирных кладовых в захваченной противником деревне. Но пока пришлось заняться другими планами. Дорлан, помимо талантов мага и вышибалы, проявил еще один – оказался умелым патологоанатомом. Видимо, служить в тантлонском розыске без опыта потрошителя тел невозможно. С ним Настя спустилась в подвал, где для общего развития и демонстрации истинного лица врагов ей предъявили распластанное на полу тело. Это был один из тех, кто похитил ее, поэтому сострадания девушка не испытывала. Тело до самой шеи закрыли простыней. Видимо, всё целиком оно не представляло собой ничего примечательного. Но взглянув на остальное, сыщица чуть не спросила, зачем Дорлан отпилил несчастному трупу полголовы. И куда дел мозги.– Смотри внимательней, – хмыкнул маг.
И тут Настя увидела, что голова целая, только прямо надо лбом череп заканчивается и безо всякой положенной нормальному человеку округлости переходит в затылок.
– Как же их шлем налез на Приблудного? – растерялась она, – Он, конечно, туповат, но не до такой степени…
Дорлан предъявил на обозрение сверток, в котором, аккуратно завернутые в тряпочку и тонкую бумагу, лежали ломти чего-то похожего на хлеб, темное сушеное мясо, еще какая-то еда, и сказал: