Украденное детство
Шрифт:
Мила посмотрела на доктора. Она вспомнила что он пророчил таяние первого снега. Он оказался прав, тот не продержался на земле даже дня.
– За что ты любишь зиму? – подтянул к разговору Волков.
– Она холодная. И когда вдыхаешь, так глубоко, морозный воздух, что аж легкие обжигает, а затем выдыхаешь и смотришь на пар, это ведь так забавно.
Мила говорила спокойно, без каких либо эмоций. Но в подтверждение своих слов, с грустной улыбкой выпустила изо рта облако теплого воздуха.
Они шли по каменной тропинке, которая вела в сторону
Темная гладь устало мелькала легкой рябью, волнуемая тихим ветерком. На противоположном берегу, в зарослях замерших камышей, пряталась стая уток. Волков заметил лишь легкое движение и услышал их тихое кряканье. Скоро все птицы покинут холодное озеро и до самой весны оно опустеет. Покроется коркой льда, и скроется под белым покрывалом снега. Деревья высохнут и побелеют.
Вдруг Мила остановилась и серьезно посмотрела на Волкова.
– Скажите, Илья Сергеевич, вы тоже думаете что это я убила его?
– Ты можешь рассказать мне все что случилось той ночью, и тогда я выслушаю тебя и сделаю свои выводы.
– Я не могу. – странным голосом произнесла Мила.
Она оглянулась так, словно за ними могли следить.
– Кого ты боишься? – спросил Волков.
– Его. Он смотрит за мной. Он странный… не нападает на меня и вероятно не желает мне зла, но постоянно следит за мной. Я вижу его в отражении зеркала, вижу его в своей спальне, в окнах и в комнатах, он везде.
– Ты видишь призрака?
– Я не верю в призраков. Это что-то страшнее. Мое внутреннее состояние. Я читала книгу, где рассказывалось о силе нашего подсознания. Мы можем контролировать наши мысли и наши страхи. И я наверно могу это делать. Я не сумасшедшая Илья Сергеевич, я знаю что я вижу и слышу. И это ужасно.
– Ты несколько лет находилась в клинике, и уверяла всех окружающих что ты всего-навсего навещаешь своего брата, который уже давно был мертв. Это не безумие, это болезнь сознания. Ты сама придумала себе правду которую хотела принять в своей жизни. Ты верила в то, что хотела и не желала принимать ничего другого.
– Я помню ту ночь… я помню кошмар который мы пережили… я не могу объяснить вам почему я не приняла смерть Никиты тогда. Я была ребенком, и возможно сама заставила себя поверить в свою придуманную правду. Я знаю что доктор Тройкин назначал мне сильнейшие препараты. Я запомнила все названия и почитала аннотации. Они могут вызывать галлюцинации, меня безумием лечили от безумия. Разве это моя вина?
Волков задумался.
– А когда ты перестала принимать лекарства?
– За месяц до того дня.
Волков понял что девушка говорила о критическом дне. Том дне, где она возвращаясь в сознание, намеренно убыла свою иллюзию. Она знала что ее брат мертв, и знала что в больнице ее только калечат и решила покончить с этим своим способом, это была отчаянная попытка освободиться. И она удалась. Мила оказалась слишком смышленой для безумицы.
– А что происходит с тобой сейчас?
– Я не знаю. Не могу объяснить это. Понимаете, этот образ настолько вошел в мое сознание,
Мила говорила тихо и монотонно, искренне веря в свои слова, и голос ее звучал так зловеще, что даже у Волкова по коже пробежали мурашки. Он с ужасом представил себе то, что переживает бедная девушка и на мгновение ему стало ее жаль.
– Мне кажется все твои страхи берут свое начало с той роковой ночи. Вероятно подсознательно ты все же считаешь себя виновной в смерти брата. Может и не признаешь свою вину, но понимаешь что могла спасти его…
Мила остановилась прямо на краю причала, и резко обернулась к доктору.
– Вы считаете, что я убила своего брата?
– А ты можешь описать убийцу?
– Я не видела его. Было темно.
– Ты была ребенком. Детское сознание еще не окрепшее, и принятие таких решений не является преступлением со стороны закона. Ты была в бессознательном возрасте и не могла принимать верных решений. Это не твоя вина. Это вина твоего воспитания и наследственности.
– То есть в действиях каждого убийцы можно смело обвинять его родителей?
– В большей части да, но не только родители воспитывают наше сознание. Окружающая среда, обстановка, случаи которые становятся решительными и яркими воспоминаниями, все это закладывает в нас основу для будущей жизни. Мне немного ясен смысл твоих действий, я могу понять его мотивации, и я хочу помочь тебе вернуться к нормальной жизни.
– Нормальной. Я даже не знаю как это, жить нормальной жизнью. Я только сейчас понимаю что не ходила в школу, у меня не было друзей. Я даже не знаю людей с которыми живу, они чужие для меня. Мама и папа. – Мила задумалась. – Моя мама считает меня убийцей, отец смотрит словно сквозь. Мое сознание ведет активную борьбу со всем миром. Скажите, что в вашем понятии нормально? Могу ли я надеяться стать нормальной?
– Можешь. Мы будем много работать, и ты научишься контролировать свое сознание. Я помогу тебе.
В этот момент со стороны дома раздался жуткий крик.
Волков и Мила одновременно обернулись и увидели как от вольера, на шатающихся ногах, почти в полуобморочном состоянии идет Светлана. Она держит руки впереди и что-то причитает себе под нос, словно заклинание.
Илья присмотрелся и заметил что руки женщины почти по локоть в крови.
– О господи! – воскликнул он и бросился на помощь.
Он подбежал как раз в тот момент, когда Светлана уже готова была лишиться чувств. Женщина обреченно посмотрела на него и потрясла перед ним окровавленными руками.