Украденное дитя
Шрифт:
– Джо-о-он! – слева от него наседал на полицейских худой клерк в испачканном сажей пальто. – Где он? Скажите мне, где он?!
И так со всех сторон. Эш жалел, что нельзя весь этот шум заглушить. Он здорово действовал на нервы, не говоря уже о том, что для острого слуха фейри был просто убийственно болезненным.
– Сэр, дальше нельзя! – крикнул жандарм, возникая перед Эшем, как чёрт из табакерки. Он придерживал форменную шляпу и махал перед лицом грязной ладонью, пытаясь разогнать дым. – Сэр, нельзя!
Эш боднул его рогами. Жандарм их, конечно, не увидел, но почувствовал – отшатнулся, однако ему на подмогу уже спешили двое сослуживцев.
– Сэр! Да сгорите же!
– А-а-а! – заорали на ухо, и Эш скривился.
Затрещало, засвистело – и с грохотом, разбрасывая каменную кладку, в воздух взлетел ещё один сарай. Или кухня – Эш не приглядывался.
«Людишки», – подумал фейри, взглядом останавливая летящий в их с жандармами сторону камень. Кордон усыпало синими цветами с «той стороны», а Эш встретился с полисменами взглядом, поднял брови и радостно улыбнулся.
– Ски-дыщ!
Под его слова, как по приказу взорвался ещё один сарай, и полицейских снова засыпало цветами. Эш поймал один, перекинул трость в другую руку и, не обращая внимания на замерших жандармов, отправился дальше – к чёрным плащам Тайной полиции.
Его наконец-то заметили.
– Герцог! – откуда-то из дыма, пепла и мешанины жандармов с полицейскими-тайниками вынырнул тощий и высокий, как жердь, граф Цевет. Как обычно угрюмый, а сейчас ещё и чумазый да в тлеющем пальто. Эш фыркнул, сдерживая смех, но главе Тайной полиции было не до того. – Герцог, что, мать вашу, происходит?!
Над ними по широкой дуге пролетело нечто визжащее и горящее, отдалённо напоминающее кошку. Приземлилось прямо за кордоном жандармов – сразу на все четыре лапы, вильнуло, покатилось по каменной мостовой, умудрилось потухнуть и целеустремлённо припустило прочь с сумасшедшей улицы.
– Да мне-то откуда знать, – проследив за ним взглядом, отозвался Эш. – Я только что приехал.
Граф безумно сверкнул глазами и схватил Эша за грудки. Фейри опешил.
– Сделайте же что-нибудь, вы же маг! – рявкнул ему в лицо Цевет.
– Сейчас сделаю, – пообещал Эш. – Вы мышей предпочитаете или зайцев?
– Что?..
Но Эш уже щёлкнул пальцами. На мостовую, перекувыркнувшись в воздухе, приземлился заяц, белый и злющий-злющий.
– Йя-я-я-я! – завизжал он (Эш даже не догадывался, что зайцы так умеют) и кинулся на придворного мага.
К своему стыду Эш отшатнулся – нападающего зайца он тоже видел впервые. Но быстро взял себя в руки, поймал графа за длинные пушистые уши и сунул в руки замершему рядом секретарю.
– Сторожи. Он через полчаса расколдуется.
Секретарь ошалело кивнул.
Эш вставил синий цветок в петлицу, перекинул трость обратно в правую руку и громко поинтересовался:
– А что происходит?
Пришлось подождать, пока ошалевшие людишки отомрут и всё-таки расскажут придворному магу, в чём тут сыр-бор. Да, Эш чувствовал, что огонь волшебный. Ну и что?
«Как они себе это представляли? – думал фейри, слушая сбивчивые объяснения полицейских из Тайной. – Что я, как приеду, ринусь сразу в пекло их всех спасать? Ну вот ещё»
– А вы можете… ну… колдануть? – робко попросил его секретарь с обезумевшим зайцев в руках, закончив историю про пожар. – Ну, хоть бы дождик, а?
– Да, развести руками… И того, – добавил кто-то из жандармов.
– Ага, как с цветами.
– И сына моего спасти!
– И Джона. Джо-о-он!
– И мой шёлк!
– Ваша Светлость, ну что вам стоит?
– И…
– Молчать! – рявкнул Эш. Щурясь, он посмотрел на танцующее перед ними пламя. Огонь в ответ радостно взревел. – То есть, кто это зажёг, вы не знаете?
– Ну…
«Мы думали, вы нам скажете», – светилось в глазах жандармов и полицейских из Тайного отдела.
– Ясно, – вздохнул Эш. – Отойдите.
К чести людей, кто-то из жандармов попробовал его остановить.
– Милорд, может, всё-таки заклинанием? Вы же сгорите…
И даже заяц в руках секретаря повис как-то обречённо.
– Не дождётесь, – фыркнул Эш. И, помахивая тростью, спокойно вошёл в пламя.
И сразу стало хорошо, так, как давно не было. Чужой магией с Эша слизнуло человеческую личину – а, какая разница, никто его не увидит. Люди давно отчаялись потушить этот пожар: вода его не брала, а ничего другого у них не было.
Под ногами хрустел пепел, в ушах ласково ревело пламя. Эш выстукивал тростью гимн империи, улыбался, дышал полной грудью и чувствовал нежные поцелуи духов. Зов огня вёл его в самое сердце пожара, и треск пламени был для Эша лучшей музыкой на свете.
«Вот бы что-нибудь поджигать хотя бы раз в неделю», – мечтательно подумал герцог. Потом представил, как вытянется лицо у его ненаглядной жёнушки, и не сдержал усмешки. Фрида, когда ей казалось, что Эш поступает неправильно, и отговорить его труднее, чем обрушить небо на землю, могла быть той ещё стервой.
Эш снова мечтательно улыбнулся. Потом, отмахнувшись от отвлекающих мыслей, сосредоточился и закричал:
– Э-э-эй! Я знаю, ты тут! Отзовись! Не трону!
Пару мгновений отвечало ему только пламя, но потом откуда-то из зарева пожара раздался оглушительный рык. И огонь жарко дохнул Эшу в лицо.
Фейри только улыбнулся. Протянул руку, погладил язычки пламени.
– Прелесть ты моя.
Фрида так чесала вихры замковым привидениям. Эш снова отвлёкся, вспомнил, как жена недавно, даром что леди, носилась по всему Виндзор-холлу с гребнем в руках, отдуваясь и крича: «Иди ко мне! Дай я тебя причешу!» А обомлевшее привидение-лакей улепётывал от неё со всех ног сквозь стены и тупики. Ведьму-полукровку в лице герцогини это не остановило, и уже к вечеру лакей ходил причёсанный. У Фриды с течением беременности появлялись странные фантазии…