Украденное дитя
Шрифт:
Правда, потом к лисице присоединились её товарки. Улыбаясь и уморительно покачивая бёдрами, они приближались к полицейским. Те отступали, но позади стеной встал огонь.
– Ай-яй-яй-яй! – кричал дракон, так и не додумавшись взлететь.
Эш, ругаясь ему в унисон, пытался его оседлать. Пока не получалось.
– Герцог! – закричал граф Цевет, когда до пламени осталось шагов пять, а лисицы наседали. Жандармы уже вовсю танцевали с ними и потихоньку горели. – Герцог, да остановите же это!
Эш его не услышал: он как раз залез дракону на шею и испустил победный клич.
На площадь въехала ещё одна карета.
Испуганно заржали кони, взревел огонь, лисицы отвлеклись, а из кареты, не дожидаясь, пока она остановится, выскочил Ричард и бросился к Эшу.
Эш с наслаждением душил дракона.
Лисицы, заинтересовавшись камердинером герцога, качнулись в его сторону, а некоторые, особенно наглые окружили и затанцевали, приглашающе улыбаясь. Ричард замер, а с его запястий огненным шаром сорвались ещё две лисы, не улыбчивые и настроенные решительно. Не медля, они набросились на танцующих лисиц.
Граф Цевет, задыхаясь от жара, снова потёр глаза.
Лиса Ричарда хуком слева заехала в челюсть сунувшейся к ней лисицы-танцовщицы.
– Яа-а-а-а! – захрипел удушаемый дракон.
Ричард протиснулся мимо лисиц, поднырнул под крыло дракона и сверху бросился на герцога.
Пару мгновений эта композиция была достойна резца придворного скульптора, но потом Эш разжал руки и упал, подмяв под себя Ричарда.
– Ах-ах-аха! – тяжело задышал дракон, отползая от бьющегося в ярости герцога – но Ричард держал господина крепко.
Потерявшие к ним интерес лисицы снова вернулись к жандармам.
– Герцог! – беспомощно закричал граф Цевет.
– Иха-а-а-а! – вторили ему танцующие лисицы.
И, когда до стены огня оставался всего один шаг, а жандармы танцевали уже все, Виндзор соизволил прийти в себя и обернуться.
Над улицей раздалось что-то рокочущее, какой-то приказ на фейрийском, в котором отчётливо слышался треск пламени. И огонь, повинуясь ему, отступил. Лисицы дружно подскочив, превратились в языки пламени и исчезли. Ещё один приказ – и костёр схлынул весь, дымом улетев в закрытое тучами небо.
На улице и площади наступила странная, непривычная тишина.
– Пусти меня, – приказал Эш, поведя плечом. Он сидел на покрытых сажей каменных плитах, а позади его за шею держал Ричард. – Пусти, уже всё.
Ричард повиновался. И тихо, по привычке, добавил:
– Простите, господин.
Эш обернулся, увидел пока ещё красный синяк на тонкой скуле Дикона, подавил рвущееся ругательство – оно могло испугать Ричарда. И, вернув себе человеческий облик, поднялся.
Вокруг приходили в себя, стряхивали пепел и просто изумлённо озирались жандармы и полицейские. Звенящую тишину пронзал голос графа Цевета, раздающий приказы. Эш окинул взглядом безнадёжно испачканное в саже пальто и стряхнул его – прямо в руки услужливому Дикону.
– Оставь, легче новое сшить.
Дикон склонил голову, но пальто аккуратно свернул.
Эш вздохнул. После вспышки ярости пришло опустошение – фейри сам себе казался пепельной пустошью. Ветер дохнул ему в лицо, принеся запах железа с соседних улиц. Тут же вернулась головная боль. Коснувшись чёрной от сажи рукой виска, Эш повернулся к тому, что недавно было драконом.
Прижав колени к груди, у стены ближайшего дома, жирной от сажи, дрожал подросток. Эш, изогнув бровь, изучил его. И шагнул вперёд, преградив дорогу подчинённым графа Цевета.
– Он мой.
– Милорд…
– Герцог, эта полукровка!.. – вынырнул откуда-то граф. – Он принадлежит императору!
Мальчишка зыркнул на него и угрожающе зарычал.
– Это не полукровка, это оборотень, – лениво возразил Эш. – И он никому не принадлежит.
– Герцог…
– Он пойдёт со мной. – Эш подошёл к мальчишке, протянул руку. Малявка такая, а он-то думал… Впрочем, ничего он не думал, он просто его душил. – Вставай. Я верну тебя домой.
– Герцог, – снова начал глава Тайной полиции, но Эш только отмахнулся.
– Не стоит, Цевет. Вы не сможете помешать мне его увести. И вы ничего не понимаете в фейри и «той стороне».
Полицейские переводили удивлённые взгляды с него на начальника, но не шевелились. Граф прикусил губу – как бы ему ни хотелось обратного, Виндзор был прав.
– В таком случае вам придётся объяснить это императору лично, Ваша Светлость.
Эш не обратил на него внимания: он наклонился, схватил мальчишку за плечи и, встряхнув, поставил на ноги.
Юный оборотень оскалился.
– Шею открой, – приказал Эш.
Рычание только стало громче.
– Открой, я ошейник сниму.
Теперь рычание стихло. Чуть погодя, мальчик склонил голову и убрал длинные спутанные космы. Тускло блеснуло серебро с выгравированными на нём символами.
«Как? – думал Эш, возясь с замком. – Как эти люди достают такие редкие штуки, чуть не прямиком, контрабандой, с «той стороны», но не могут потушить простой огонь?»
Возникший за плечом фейри Ричард молча снял пальто и бросил его оборотню на плечи. Тот глянул искоса на Дикона и тут же издевательски оскалился, прорычав что-то, судя по интонации, обидное.
Эш сжал его шею.
– Ещё раз на него оскалишься, вырву тебе зубы. Все. Медленно. Один за другим. Уяснил?
Оборотень опустил взгляд и тихо заскулил.
– Это хотя бы человек? – выдохнул изумлённый граф Цевет, наблюдая эту сцену.
– Это оборотень, – отозвался Эш. И, не оглядываясь, выкинул ошейник – прямо в руки секретарю графа. – Уберите эту гадость в хранилище, граф. А от оборотня не ждите человеческого поведения. У них только облик людской, не более.
Мальчик согласно оскалился.