Украденное имя(Почему русины стали украинцами)

Наконечный Евгений

С середины XIX ст. под российской протекцией появилось патриотическое общественное течение, которое получило характерное название «украинофильство». На смену ему пришли со временем новые течения с новыми названиями. «Вообще представители украинское национального движения пореформенных времен получили разные названия в исторических источниках. Это, в частности, „общественники“, „малорусофилы“, „русинофилы“, „украинские хлопоманы“, „хохломаны“, „украинские социалисты-федералисты“ и т. п.» [770] . Украинофилы приложили огромные силы для сохранности и изучения народной культуры — языка, песен, народного творчества, истории, быта и т. п. Собственно, украинофилы стали первыми утверждать и распространять новый национальный этноним. В письме к М. Драгоманову в 1891 г. Леся Украинка утверждала: «Скажу Вам, что мы отвергли название „украинофилы“, а носим название просто украинцы, потому что мы такими являемся, без всякого „фильства“» [771] .

770

Світленко С. І. Народництво в Україні // Український історичний журнал. — 1997.— № 3.— С. 45.

771

Українка Леся. Твори: В п’яти томах. — К., 1956.— Т. 5.— С. 47.

Из

украинофильского движения выросло в конце XIX ст. радикальное Братство Тарасовцев. В его программных принципах (1893 г.) отмечено: «Скажем кратко: украинофильство показало нам и целому миру, что существует и прозябает какой-то порабощенный, ограбленный народ, который носит название Украинцы» [772] . Один из основателей Братства Тарасовцев общественный и политический деятель Николай Михновский в брошюре, которая вышла в 1900 году под заголовком «Самостоятельная Украина», писал: «Мы не хотим дольше сносить господство чужеземцев, не хотим больше пренебрежения на своей земле. Нас горстка, но мы сильны нашей любовью к Украине» [773] .

772

Українська суспільно-політична думка в 20 столітті.—Сучасність. — 1983.— № 1.— С. 22.

773

Міхновський М. Самостійна Україна. — Лондон, 1967.— С. 28.

Современники упоминают, как тяжело было в дореволюционные времена перейти на термины «Украина», «украинец». «С начала своего появления в языке понятие „украинец“ стало предметом насмешек москалей и малороссов. Припоминаю себе, как иллюстрацию, что в первом на Украине украинском гимназийном органе „Возрождение“, который мы основали в 1907 г. втроем с Евгением Нероновичем и Петром Чикаленком, передовица Нероновича в первом числе начиналась словами: „Украинец, что это такое?“, а дальше автор передавал разговор с малороссом, который удивляется этому „новообразованию“» [774] .

774

Єремеїв М. Полковник Євген Коновалець на тлі української визвольної боротьби // Євген Коновалець та його доба. — Мюнхен, 1974.— С. 121.

Испуганные деятельностью украинофилов, царские сатрапы с 50-х лет XIX ст. начали тотальное гонение на них. Лично «Государь Император, в виду проявлений украинофильской деятельности» наметил погромные правительственные меры, которые должны были уничтожить украинский народ как таковой [775] .

Таким образом, толерантное или, точнее, равнодушное отношение к термину «Украина», «украинец» со второй половины XIX ст. изменилось на остро враждебное. Костомаров в письме к Герцену жаловался, что название «Украина» постоянно полагалось «предосудительным» [776] . Кроме слова «Украина», нецензурными признавались термины «Малороссия», «Гетманщина» [777] . С 1863 года царские сатрапы стали запрещать упоминать термины «Украина», «украинский», заменив их терминами «Юг России», «южно-русский», то есть названием без подробного этнографического содержания. Именно в этом же 1863 году, по стечению обстоятельств, в львовской газете «Цель» появилось стихотворение Павла Чубинского «Ще не вмерла Україна», которое по ошибке было помещено под именем Тараса Шевченко. Это побудило галицкого композитора Михаила Вербицкого написать к нему музыку. Песня очень быстро приобрела большую популярность. В 1917 г. Центральной Радой была официально признана национальным гимном.

775

Савченко Ф. Заборона українства 1876 р. — X.; К.: Держлітвидав України, 1930.— С. 211.

776

Письмо к издателю «Колокола» // Літературна Україна. — 1990.— 11 жовт.

777

Стебницкий П. Очерк развития действующего цензурного режима в отношении малорусской письменности // Україна: Наука і культура. — К., 1993.— Вин. 26–27.— С. 97.

После отмены «Малорусского генерал-губернаторства» (1854) термин «Малороссия» стал тоже понемногу приходить в упадок. Для Правобережной Украины российские бюрократы изобрели новое название «Юго-Западный край». «Подобно тому, как вместо Литвы и Белоруссии введено название „Северо-Западный Край“, вместо Польши „Привислянский Край“, так и вместо Украины появилось название „Юго-Западный Край“, употребляемое, правда, только для определения Правобережной Украины» [778] .

778

Дорошенко Д. Що таке історія Східної Європи? // Український історик. — 1983.—№ 2–4.— С. 114.

В 1897 г. Николай II велел не упоминать в официальных документах о Царстве Польском. Российские бюрократы отдавали предпочтение таким наименованиям, как Привислянский край, Тифлисская и Кутаисская губернии — то есть лишь названия географические, никаких национальных. Для юга Украины было выдумано название «Новороссия», под влиянием классических воспоминаний, «что охватили Екатерину II и ее окружение в связи с „греческим проектом“ императрицы. Здесь „Новороссия“ является просто калькой „Новой Греции“» [779] . Можно было писать об украинском скоте или об украинской пшенице, но употреблять термины «украинский народ», «украинский язык» запрещалось [780] .

779

Україна. Українознавство і французьке культурне життя. — Париж, 1950.— 3б. четвертий. — С. 220.

780

Окунь-Бережанський В. Чому Русини або Малороси називаються українцями? — Самбір, 1932.— С. 9.

Официально разрешалось употреблять обидный термин «малоросс» в противовес к напыщенному «великороссу». «Цензура запрещает украинцам называть свой народ своим именем, а велит всюду употреблять „русский“ — а по великой протекции „южно-русский“, или „малорусский“» [781] .

Появилось тайное распоряжение, которое требовало от цензуры строжайше относиться ко всему, что было связано с украинским языком и народностями. Произведения об Украине полагали опасными даже тогда, когда они были написаны на русском языке. В 1863 г. вышел Валуевский циркуляр о том, что украинского языка «не было, нет, и быть не может». Решением

Чрезвычайной Комиссии «для пресечения украинофильской деятельности» циркуляр Валуева дополнил пресловутый Емский указ (1876). Началась грубая политика открытого лингвоцида: язык украинского народа (провозглашенный несуществующим), был запрещен в школе, в церкви, в государственных учреждениях и вообще в публичном употреблении. Украинское правописание запрещалось. Разрешено было пользоваться только российским правописанием. Запрещено было печатать научные и переводные книжки на украинском языке. Беллетристика подлежала жестокой предварительной цензуре. Не разрешалась детская и юношеская литература, а также художественные произведения из жизни интеллигенции, купечества и мещанства. Запрещены были любые периодические издания, театральные спектакли, концерты и лекции на украинском языке. Даже запрещалась печать украинских текстов к музыкальным произведениям. Профессор Пулюй неоднократно подавал просьбу в «Главное Управление по делам печати», чтобы позволили напечатать или позволили присылать на Приднепровье уже напечатанное святое Евангелие на понятном простому народу украинском языке, и непременный ответ был «не подлежит удовлетворению», хотя в христианской российской империи переводы Евангелия были разрешены на 36 языках, в том числе осетинском, юкагорском и др. Запрещено было ввозить украиноязычную литературу из-за границы. Как писалось тогда: «Даже имя: Украина, украинский, цензура хотела бы уничтожить; она вычеркивает эти слова из рукописей. Однажды, когда совсем выбросить слова „наша Украина“ нельзя было, не исказив понимание, цензор зачеркнул слово „наша“, наверное думая: пусть хоть читают „Украина“ и не знают, что это их земля» [782] .

781

Кревецький І. «Не было, нет, и быть не может!» // ЛНВ. — 1904.— Т. 27, кн. 7.— С. 9.

782

Нарід в неволі.— Львів, 1895.— С. 38.

Вообще украинство в России было обречено на уничтожение. «Может, никогда не был так ребром поставлен вопрос: или жить, или погибнуть нашей нации? — как тогда», — писал Франко [783] . Российская империя насилием и враньем строила вавилонскую башню, разрушая законы, установленные Богом, в частности, закон множественности языков или, шире — закон необходимого разнообразия. В Библии (книга Эстер, 1.22) написано: «И разослал он письма во все царские округи, к каждой округе — письмом ее, и к каждому народу — языком его, чтобы каждый мужчина был господином в доме своем, и говорил об этом языком своего народа».

783

Франко I. Молода Україна. — Львів, 1910.— Частина перша: Провідні ідеї й епізоди. — С. 8.

В России на протяжении трех веков вышел ряд указов и циркуляров, направленных против украинского языка, который в конце XIX ст. называли «наречием пастухоф и свинопасоф». Еще Петр I в 1720 г. запретил книгопечатанье на украинском языке. В том же году Петр I выдал указ, чтобы «вновь книгъ никакихъ, кроме церковныхъ прежнихъ изданий, не печатать; а оныя церковный старыя книги съ такими же церковными книгами исправливать прежде печати съ теми великороссийскими печатьми, дабы никакой розни и особого наречия въ нихъ не было» [784] . Екатерина II запретила преподавание на украинском языке в Киево-Могилянской академии. В 1769 г. появился Указ Синода Российской церкви об изъятии у населения украинских букварей. Позднее появились упоминавшиеся уже Валуевский циркуляр и Емский указ. В 1908 г. Указ сената Российской империи признал украиноязычную культурную и образовательную деятельность вредной. «Сама мысль о существовании украинского языка всегда отбирала сладкий сон у россиян. Каждое проявление национального сознания и движения на Украине считалось преступлением против российской государственности, которое от Петра Первого вплоть до последнего Романова квалифицировалось как „сепаратизм“» [785] . В 1933 г. в Украину поступила телеграмма Сталина о прекращении «украинизации». Потом было положение об показном свободном «выборе языка» обучение; Постановление ЦК КПУ и Верховной Рады УССР (1958 г.) о нецелесообразности преподавания на украинском языке в высших учебных заведениях. В 1978 г. ЦК КПСС принял постановление об усилении преподавания российского языка и литературы. В 1983 г. вышло пресловутое Постановление ЦК КПСС об усиленном изучении российского языка, делении классов в украинских школах на две группы и повышении зарплаты на 15 % учителям российского языка. Видно, вспомнили, что до 1917 года чиновникам в Украине (на Правобережье) платили 50 % надбавки к заработной плате за «обрусение края». Очередной Пленум ЦК КПСС принял постановление о «законодательном упрочении русского языка как общегосударственного», а Верховная Рада СССР приняла Закон о языках народов СССР, где русскому языку предоставлялся статус официального. Таким образом был подготовлен грунт для полной ассимиляции украинской народности. «Ассимиляция начинается с адаптации подчиненного населения к культуре завоевателей, осуществляется через усвоение их языка как средства общения с официальной властью и завершается через два-три поколения (которые выросли в условиях чужеземного господства) переходом на язык завоевателей, а тем самым — и изменением бывшего этнического самосознания. Сохранение отдельных черт в одежде, быту, обычаях не имеет принципиального значения; они теряют роль осознанных символов — признаков этнической принадлежности» [786] .

784

Смаль-Стоцький Р. Українська мова в Совєтській Україні.— Варшава, 1936.— С. 27.

785

Революція в небезпеці! — Відень; Київ, 1920.— С. 49.

786

Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху зрелого феодализма. — М.: Наука, 1989.— С. 53.

Политика этноцида в царской России проводилась под аккомпанемент разнузданных травль и клевет со стороны печати всех направлений, от «Вестника Европы», «Киевлянина», «Русского вестника» до «Голоса». Самые агрессивные нападки звучали со страниц «Киевлянина», который выходил с таким этнонимическим эпиграфом: «Это край русский, русский, русский!» Черносотенный «Киевлянин» постоянно прибегал к насмешливому пародированию украинского языка, что, кстати, практикуют в России по сей день. «Ударным» примером неуклюжести украинского языка стал приписываемый М. П. Старицкому перевод знаменитого гамлетовского вопроса в таком звучании: «Бути чи не бути, ось-то заковика». На самом деле перевод звучал: «Жити чи не жити? Ось в чім річ» [787] .

787

Миллер А. И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX в.). — Санкт-Петербург: Изд-во «Алетейя», 2000.— С. 164.