Украденное счастье. Цветок на камне
Шрифт:
— Значит, ты торгуешь в его лавке, — удовлетворенно произнес мужчина и спросил: — Разве ты не знаешь, что нужно платить?
Эсма удивилась.
— Платить? Кому и за что?
— Хозяину.
Женщина затрепетала.
— Какому хозяину? У меня нет другого хозяина, кроме того, который на Небесах!
— Между небом и землей есть немало посредников, — усмехнулся незнакомец. — Тебе не нужно знать больше, чем ты узнала. Если откажешься давать деньги, твоей торговле придет конец.
— Сколько? — спросила
— Ты что, надумала разбогатеть? — Мужчина разразился неприятным смехом. — Не получится. Посмотри вокруг и опомнись, женщина!
Эсма поняла, что он прав. Все, кто ее окружал, были бедны: те, кто прослыл веселым, и те, кого считали угрюмым, тот, кто был одинок, и тот, кто имел большую семью. Вероятно, они тоже платили дань невидимому «богу».
Она посмотрела на мужчину и обо всем догадалась. Это был вестник судьбы. Она забылась, думая, будто сумеет выплыть на поверхность. Ей не суждено стать ни свободной, ни счастливой.
— Завтра в это же время я приду за деньгами, — сказал незнакомец и ушел.
Весь день Эсма двигалась медленно, будто во сне, и соображала с трудом. Вечером, когда она вернулась домой, на нее снизошло озарение. Кто стал новым правителем преступников этого города? Кто возомнил себя вторым халифом? Кто мог обложить данью несчастных людей, которые пытались заработать себе на хлеб?!
Молодая женщина пришла к Зейнаб и рассказала о случившемся. Обе пригорюнились.
— Я тебе говорила: женщина не может жить одна и работать, как мужчина! — с легким упреком произнесла Зейнаб.
— Почему?
— Потому что у нас меньше ума.
Эсма стиснула зубы.
— У нас не меньше ума, просто наши чувства и мысли, как и наши лица, спрятаны под покрывалом.
— Ты — бедная женщина, а потому можешь не носить покрывала, тем более что у тебя нет мужа, который станет чинить запреты, — сказала Зейнаб.
— Ты права. Я уже привыкла жить в клетке.
На следующий день Эсма отправилась на базар с открытым лицом. Ей в самом деле нечего было терять. Молодой женщине казалось, что это последний день в ее жизни.
Она пошла на рынок другой, длинной дорогой, ведущей через кварталы, где жила знать. Небо переливалось лазурными красками, в воздухе витал аромат роз, над оградами домов вздымалась пышная зелень. Молодая женщина вспомнила времена, когда она жила в таком доме и по ночам к ней являлся Таир, чтобы они вместе отправились в сказку.
Теперь она не носила нарядов из тонкого, как паутинка, шелка, покрывал, сверкающих, точно роса в лучах яркого солнца. Эсма забыла о том, что можно быть счастливой, раскованной, свободной от насущных забот, способной передать любимому свои чувства и мысли так, как это нельзя сделать ни на одном языке мира.
Если мужчина, которого
Когда появился вчерашний незнакомец, молодая женщина прямо и открыто посмотрела ему в глаза и произнесла, как во время молитвы:
— Свидетельствую, что нет Бога, кроме Аллаха, и что Мухаммед — пророк Его.
Мужчина нахмурился.
— Что это значит? Сейчас не время намаза!
— Это значит, что я не признаю иного господина, чем Бог. Можешь передать своему хозяину, что я отказываюсь платить.
— Поостерегись, женщина! Я тебя предупреждал.
В лице Эсмы не было страха.
— Как зовут твоего господина? Таир?
Во взгляде незнакомца промелькнула растерянность. Или ей показалось?
— Тебе не нужно знать его имя, — небрежно произнес мужчина.
Когда он ушел, Эсма пригорюнилась. В этот день все валилось у нее из рук, она была подавлена и грустна. Люди подходили к ней, чтобы узнать, что случилось и чем она расстроена. Однако они не могли ей помочь.
Многие из тех, кто впервые увидел лицо молодой женщины, говорили ей, какая она красавица. То, что прежде могло вызвать у Эсмы тайный восторг, сейчас удостоилось лишь печальной улыбки.
На следующее утро она обнаружила лавку разгромленной. Многие изделия были испорчены, другие растащены. Молодая женщина не удивилась. Она вновь очутилась на пепелище. На пепелище своей жизни.
Эсма вернулась домой и остаток дня пролежала в постели. Молодая женщина решила, что не станет совершать сделки с собственной совестью и наступать на горло своей гордости.
В ту ночь она спала, крепко прижав к себе Джалилу, и, как ни странно, ей снились удивительно светлые сны. Снилась большая река, множество птиц, изгиб крыльев которых столь неповторим и изящен, блеск росы на траве и лазурное великолепие неба.
В какой-то миг Эсма подумала, что солнце светит слишком ярко, а зной пробирает до костей. Она открыла глаза. Воздух лизали языки пламени. Казалось, будто по комнате летают огненные лоскуты. Было трудно дышать, дым, напоминавший клубок серых змей, резал глаза.
Женщина вскочила и разбудила дочь.
— Джалила, поднимайся скорее! Пожар!
Эсма вихрем пронеслась по комнате, распахнула дверь, вытолкнула дочь во двор.
— Беги к Зейнаб! Скажи, что у нас несчастье!
Сама бросилась обратно, зная, что едва ли сможет вытащить много вещей. Нужно было спасать что-то одно. Эсма подбежала к охваченному огнем сундучку с книгами и сбила пламя. Потом схватила его и поволокла к выходу.
Она успела вовремя. Хищные языки взвивались повсюду; вскоре занялась крыша и дом превратился в раскаленную печь.