Украденные имена
Шрифт:
Кейт, которая играет с Дэрилом в главной роли, повторяет свою реплику:
– О, Дэрил, я так боялась, что с тобой что-то случится…
– О, нет дорогая, я же ковбой… хоть и не на лошади
– Ах, Дэрил, – смеётся она.
Режиссёр делает поправку:
– Когда ты её обнимаешь, напряги мускулы рук.
Совсем скоро мы покидаем съёмочную площадку на автобусе. И уезжаем из степи, которая играла роль Аризоны. Завтра съёмка ковбойских погонь, которые мы очень хотели увидеть с Биллом, но сниматься мы уже не будем. Вся эта обстановка будет происходить без нас. А может, я просто устал за эти два дня,
Сходя с автобуса, мы с Биллом прощаемся с нашим новым знакомым, который издаёт книгу в Нью-Йорке. Он играет роль учёного, которого похищают инопланетяне. Он дал нам свои визитки, и сказал, что если мы будем на презентации, то в честь такого знакомства он подарит нам по экземпляру своей книги.
– Давай полетим в Нью-Йорк на презентацию? Заодно попутешествуем, нужно когда-то начинать.
– Это было бы отлично! – говорю я.
– Осталось только насобирать на поездку.
И я начинаю понимать, что, скорее всего, мы никуда не полетим. Родители почти никогда не давали мне карманных денег, и взять их мне было неоткуда.
– Эх, да уж, остаётся только мечтать.
– Ну слушай, мы с тобой уже снялись в фильме. Теперь нас позвали на презентацию книги нас! В Нью-Йорк!
– Я недавно читал, что если вселенная посылает тебе шанс, нужно его использовать.
– Да. – соглашаюсь я, – Что же, до встречи!
– До встречи!
Еду в автобусе, смотря в окно. И думаю:
И зачем мне это новое знакомство? Я уже усвоил для себя одну страшную вещь: каждый человек рано или поздно сделает что-то, что тебя разочарует по меньшей мере. Это всего лишь вопрос времени. Мне стало страшно жить с этой мыслью, после того как прошли последние пару лет.
Я люблю новых людей, незнакомых, приятелей, которые ещё уважают друг друга, никогда не сделают тебе больно и не успеют испортить отношения. Мне казалось я один боялся их испортить, и, кажется, я был самым одиноким в этом отношении. Люди кучкуются оттого, что им нечего делать. Я наблюдал в школе, как встречаясь, они говорили о каких-то мелочах, ерунде, дико ржали, а периодически ссорились. А я и понятия не имею, найду ли я хоть кого-то, с кем мне действительно будет интересно общаться. Пока что до сих пор – одна скука.
Скоро я становлюсь совершеннолетним, а я до сих пор не нашёл своего места в мире, не знаю, чего я хочу, и что делать. Я убегаю от всего, нахожусь на грани депрессии и нервного срыва. Это полный провал.
…
Три дня спустя…
На съёмочной площадке царит оживление. Группа людей сопровождает кого-то, по-видимому, известного. Мы смотрим в их сторону, и вдруг видим Стивена Спилберга.
– Что? – мы в невероятном удивлении.
– Спилберг тоже будет работать над фильмом? Неужели?
– А какая нам теперь разница? Всё равно у нас сегодня последний съёмочный день…
Режиссёр и главные герои идут навстречу,
Мистер Спилберг проходит мимо нас, внимательно вглядываясь в каждого, и вдруг говорит:
– Давайте попробуем вас?
Да, он говорит это нам. Нам с Биллом.
И мы идём вместе с ним, а вся съёмочная площадка наблюдает с онемевшим выражением. Главные герои провожают нас взглядом, полным недовольства, пытаясь понять, чем они плохи…
Звонок.
Неужели я задремал? Конец урока. Кто-то сзади ударил меня по голове. Смех. Шум и крики заполняют класс.
Если вы ещё не поняли, это мой обычный день в школе. Моя жизнь в то время была просто насыщена яркими моментами…
Через пять минут уже никого нет. Я пытаюсь найти свою кофту. Пришла уборщица.
– Ты что-то ищешь? – спросила она
– Да, я не могу найти свою вещь.
– Твоя? – она достаёт из мусорки кофту. На ней следы от обуви.
– Да…
Пряча глаза, быстро беру свою кофту и ухожу. В нашей школе не было понятия жёстких шуток. Делали всё, что приходило в голову. Либо ты присоединялся к компаниям и делал то же, либо терпел всё, что могли придумать другие.
Ещё один день позади.
Встречаю Билла.
– Привет! Как день прошёл?
– Не спрашивай. Эти придурки меня достали. – отвечаю я.
– Слушай, да у вас тут и вправду дикари. У меня в школе такого не было.
– Ты уже всё? Идешь домой?
– Нет, у нас ещё один урок.
– Ладно, пока.
Покидаю школу. И облегчённо вздыхаю. Свобода. Я уже привык к издёвкам и всему прочему, но было обидно.
Иду по тротуару. Рядом со мной останавливается жёлтый автобус. Я показываю, что буду идти. В окнах смеющиеся рожи.
Моя жизнь была похожа на этот жёлтый автобус, мне казалось, что всё лучшее проходит мимо меня. И то, что даётся другим с лёгкостью – требует от меня больших усилий.
Лучше в тишине и самому. Скоро всё это закончится. Скоро лето.
В те годы я чувствовал себя полным неудачником, которому не суждено прикоснуться к высотам. Но мечтал ли я? Мечтал. Постоянно. Возвращаясь по пыльной дороге со школы, в жаре, и думая о том, что когда-то я всё это вычеркну из своей памяти навсегда. Не жалея. Ни минуты. Главное, что вместе с неприязнью окружающих, я сам испытывал её к себе. Поэтому и старался убежать от всего, чего только можно было сбежать. Я был бегущим. Убегающим. И уставшим от постоянного бега. Но что сделать, чтобы наконец спокойно идти по жизни и с чувством достоинства – я не знал. Я понимал, что допустил с самого начала много ошибок. Много провалов. И понимал, что моя жизнь теперь больше не будет прежней. Это было страшно. Мне казалось, раз я допустил ошибки я больше не один из тех, кто может побеждать и быть на высоте.
– На то она и жизнь, мы не в сказке живём. Одно дело мечты, воображалки, а другое дело – реальная жизнь. – я слышал эти слова не раз.
Но хоть убей, я не хотел с этим соглашаться.
Подхожу к дому. Поднимаю с газона журнал. Я, наверное, был единственным подростком в нашем районе, который что-то выписывал.
Ну да, на улице 21 век, а у нас нет интернета. Билли Айлиш в 17 выступает на церемонии Оскар, её представляет Стивен Спилберг, а я… Я просто смотрю фильмы, и… не знаю, что делать.