Украденные имена
Шрифт:
– Я уверен, что ты поедешь обязательно.
– Да! А знаешь, что ещё я думаю? Бог же не такой, он же должен быть добрым? Мне кажется, они об этом забыли…
– Ты где? Иди делай уроки. – слышится голос.
– Иду. – отвечает сестра и уходит.
Я сел на диван и долго сидел. Молчал. Ничего. Я пройду через всё это.
Всё моё окружение, в котором я вырос, постоянно вдалбливало мне что-то своё.
В моей голове не было никаких мыслей, я просто понимал, что другого выхода нет. Но проходя мимо кинотеатра, я вдруг
Это был июньский день, я шёл через центральный парк, направляясь в сторону кинотеатра. Это был блокбастер, спродюсированный Стивеном Спилбергом. Для других это было частью жизни, но у меня сложилось так, что это было целое событие. В то время родители начали разрешать мне самому отправляться в небольшие поездки, и я начал открывать для себя мир. У меня начали появляться любимые магазины. В которые я чаще всего просто ходил посмотреть. Однажды я увидел большой красочный постер к новому фильму. Я просто замер перед ним. Я начал ждать этот фильм. И купил свой первый билет в кино.
Оказавшись в фойе, я будто попал в новый для себя мир. Больших плакатов, ярких вывесок и огромных экранов. Люди сидели за столиками, держа огромные коробки с попкорном, и всё здесь крутилось вокруг историй. Мне открывался новый мир, в котором герои историй говорили мне: не сдавайся! Ты сможешь. И я понимал: вот чего я хочу. Создавать истории, от которых будет захватывать дух. А не это всё…
Я отправился в одиночку познавать мир, понимая, что родители и окружающие дают мне не совсем ту информацию… Знакомство с такими историями очень меня вдохновило.
И вот теперь я иду, чтобы попрощаться с этим всем?
Я посмотрел на книги, диски и журналы, которые кое-как наваленные в пакеты, и подумал:
– Что я делаю? Эти истории давали мне надежду, я начал видеть жизнь светлее и ярче, чем до этого… Я впервые начал чувствовать дыхание настоящей жизни, чувствовать себя живым… У меня появились мечты…
Ну уж нет!
Я ещё не знал, что я буду делать. Переходя дорогу, почти не смотрел, на какой иду свет. Как вдруг меня чуть не сбил автобус, я молниеносно отпрянул и вернулся на тротуар. Передо мной открылись двери, и бросилась надпись: аэропорт.
Я открыл рот… Что если…
И я вспомнил, что завтра мы с Биллом должны были…
Я так и замер на обочине, поражённый этой мыслью, одновременно пытаясь вспомнить, сколько у меня денег.
Должно хватить…
А через пару минут набрал Билла.
– Привет! Я еду! Ты собираешься?
Я никогда не был нигде, кроме этого городишка.
Может общение с Биллом и не разочарует меня? Ведь где-то должны быть умные люди…
И я вернулся домой.
Уже заходя домой, я увидел родителей.
– Я не собираюсь ничего выкидывать. Я имею право заниматься тем, что мне интересно. И я хочу сам решать, как мне жить.
– Может быть, ты тогда и работу себе найдёшь? – сказал отец. –
– Я знаю.
И я ушёл в свою комнату.
Зашла мама.
– Знаешь, Джим, в детстве я тоже так много хотела… Но потом всё это куда-то делось. А теперь… посмотри на меня, какая я стала. Всё не так. А ты пошёл дальше нас, ты не оставляешь всё это… Пусть у тебя всё получится.
Я вздохнул, пытаясь отделаться от тяжести.
– Мама, я же говорил тебе, нужно радоваться, жить, ты должна сама решать, что выбирать, а не мучится и страдать.
Мама поправила красную клетчатую кофту, кое-где порванную и зашитую не раз, которую она всё никак не хотела выкидывать, посмотрела на себя в зеркало потухшими глазами, и сказала:
– Всё. Это моя жизнь. Бог всё видит…
И ушла в свою комнату, в очередной раз закрыв двери на защёлку. Там она пряталась от реальности, в которой каждый день ломалась.
В её шкафу лежали красивые вещи, которые она раньше одевала, но теперь она к ним не притрагивалась. Лишь иногда, случайно вытянув одну из них, молча прятала её обратно, тяжело вздыхая, предавалась воспоминаниям. Они заставляли её понять, что сейчас всё не так, и она пыталась с этим бороться, чтобы хоть как-то себя успокоить.
Зашёл папа.
– Я тебе дам денег на первое время. А там ты уже сам.
Я ничего не ответил.
Прекрасное лето. У меня было столько надежд…
В голове всё ещё полнейший хаос, но сейчас можно наконец вздохнуть. Чувствуя тяжесть, глубоко вздохнул и, подняв голову к небу, закрыл глаза. Теперь я сам буду решать всё. Никто не сможет омрачить мой день.
Узнав, сколько стоит билет в Нью-Йорк, я понял, что моих денег не хватает. И я посмотрел на свою коллекцию книг. Что же, теперь придётся попрощаться с ними. Всё равно эти книги есть в мире. Они никуда не пропадают, и я снова куплю их, когда дела будут идти хорошо. И я пошёл на рынок, где покупал их одна за другой.
Возле прилавка стоял мужчина в засаленной жилетке. Кривясь от солнца, он посмотрел на меня, с полным равнодушием на лице.
– А вы книги принимаете?
Он показал рукой, чтоб я поставил книги. Затем медленно осмотрел их, полистал, и завис взглядом на странице.
Я стоял молча, пока он рассматривал их. Затем он неуверенно поморщился и сказал:
– 20 центов за штуку.
– Вы издеваетесь? Они же не старые, они…
Я собирал те редкие деньги, которые мне удавалось собрать, и каждая покупка была для меня событием.
– Ничем не могу помочь. – сказал он и развернулся, чтобы вновь сесть на своё место.
Я вздохнул, и у меня из глаз, кажется, посыпались искры.
– Ладно. Хорошо…
Он достал пару долларов, и даже не потрудившись разровнять, протянул их мне. Взяв скромную выручку, я с тяжестью вздохнул, и развернувшись, зашагал прочь.