Украина в огне
Шрифт:
— Это — личное.
— Не поладил с кем?
— Да нет. Мне-то чего делить…
— Так чего ушел?
— То — долгая история, Павел Андреевич.
— Ты сегодня куда-то торопишься?
Двери распахнулись, и на пороге моего кабинета возникла подтянутая фигура начальника службы Стасовой безопасности.
— Ну, что, дружище, готовы — на утро?
Ну, наконец-то! После трехнедельного заданного Скудельниковым марафона попутно решился давно уж наболевший вопрос эвакуации семей. Тема, доставшая всех, но до сего дня — упорно стоявшая колом.
При правлении Бессмертных подобные, так сказать, «личные» вопросы решались по схеме: «Отъебись!» То есть — разбирайся в самостоятельном порядке
Об отправке «своим ходом», учитывая дикий, никем не контролируемый кровавый беспредел на «дорогах жизни», — и речи быть не могло. К концу первого месяца после переворота только-только начали разворачиваться в эту сторону и стали потихоньку зачищать банды мародеров. Учитывая уровень их организованности, вооруженности, сквозной коррумпированной смычки с государственным аппаратом и местными силовиками да многолетние устои традиционных для приграничных районов контрабандных кланов, все понимали — наведение порядка у пропускных пунктов займет приличное время. Да и народ непрерывно валит, считай, с половины страны — поди отрегулируй поток, разберись с этим бедламом!
Идти же «по пашне» нелегально — вообще чистая подстава. Кто решится загнать собственную семью в фильтрационный лагерь, куда они без миграционных карточек загремят при первой же встрече с любым ментовским патрулем. К тому же у меня — две девки!
Что уж там говорить о какой-то рухляди (много ли в «симбул» [95] нагрузишь, если не на пикничок, а на постоянку съезжаешь?!) или о самой, цвета молодой оливы, тачке. Хотя и ее тоже жалко! Пусть моя «рэнушка» и не навороченный членовоз бубновых отпрысков, зато — собственной головой и ручками заработана, а не на халяву на папину небрежную отстежку за полсотни штук прикуплена.
95
Имеется в виду «Renault Symbol».
После отправки бывших бонз к праотцам и решения самых горячих «вчерашних» вопросов пропаганды Стас подошел к Самому и на пальцах объяснил, что у творческой составляющей аппарата управления пропаганды по определению — не может быть «личных» вопросов! Попробуй заставь, к примеру, креативщика родить «нечто», если у него голова забита голодной, сидящей в бомбоубежище семьей, а вовсе не насущной нуждой молодой Республики в работающем мессадже.
Командующий в ответ якобы конкретно взгрел моего шефа за упущенное время, мол — надо было из горла бывших руководителей вырывать и решать эти вопросы сразу, а не доводить ситуацию до сегодняшнего дня. После чего, понятное дело, дал отмашку.
На местном совете решили идти колонной на самую ближайшую Изваринскую таможню. Пропускные пункты на Должанке и Гуковском — слишком далеко: сто километров по нашим неспокойным местам с престарелой родней, женщинами и детьми — стремно. Красная Таловка — неудобно, да и слишком опасно. Изварино, конечно, тоже не подарок — контрабандное сердце Луганщины, но там хоть Краснодон близко, можно назад сдать или подмоги дождаться. Тем паче на этом отрезке границы уже, точно по рецептуре Петра Петровича, вломили быкам пару раз — беспримерной борзости чуток убавили.
Всего на восемь эвакуируемых семей набралось пять машин. Старший до границы — Валера Демьяненко. С ним — четыре вежливых, очень похожих друг на друга единым спортивным эластиком молодых человека с внимательными серыми глазками и «АКМСами» поверх битком набитых разгрузок. Отдельно, для усиления, подкинули «уазик» с несколькими СОМовцами [96] .
По России командовать караваном должен Вадим Поскреба — многолетний начальник управления угольной промышленности. Мужик из пахарей, специалистов, а не из начальственного важняка — «руками-водителей»; серьезный и ответственный дядька, заядлый охотник, лет немногим за пятьдесят — дружественную угольщикам Ростовскую область и ее кормчих знает немногим хуже Луганской.
96
Части СОМ — сводные отряды милиции. Единая централизованная структура, сформированная Ярославом Узварко взамен ряда разрозненных милицейских спецподразделений сразу после военного переворота.
Сборы и пересуды заняли еще пару дней, и вот теперь, кажется, мы созрели…
— Ха!!! Да нет проблем, Валер! Где и когда?
Улыбчивый Демьяненко присел на соседний стул, выудил из моей пачки сигарету и, угостив огоньком красивой зиппы, сообщил:
— Стартуем — от нас, естественно. Время выезда — четыре ноль-ноль. Сбора — ровно в три. Хотим без попадалова — должны успеть в Ростов за световой день. Шеф сказал, чтобы все, кто едет, шли собираться.
— Демыч, с таким раскладом мне удобнее сейчас свой бабский батальон привезти и заночевать. Однозначно — во дворе администрации безопасней, чем по городу ночью шариться.
— Все так и делают. Сам за Светланой Леонидовной еду прямо сейчас.
— Лады.
— Аркадьич, у тебя ствол есть?
— «Стечкин»…
— Хорошо! — Демьяненко указал головой на спинку моего стула: — Бронежилет не забудь. Если хочешь, могу тебе «АКМ» выписать…
— Да ладно, брат. Не хочу девчонок лишний раз напрягать; а вот за пару броников до границы — на задние двери повесить — был бы, Валера, тебе благодарен.
— Заметано, командир!
С рассветом тронулись. Судя по туманной дымке, день обещал стать очередным температурным рекордсменом. Просто дикое пекло. Кондишн, по законам подлости, включать нельзя — все четыре окна нараспашку. Естественно, мои умницы-красавицы — тут как тут…
— Па! Можно кошек выпустить?
— Нет.
— Почему?
— Окна открытые.
— Закрой.
— Нельзя.
— Почему?
— Глаш, уймись…
Мамсик догадывается — «почему», но, надув губы, молчит. Во-первых, пока собирались, грузились и ночевали, успела под горячую руку раз несколько нарваться. И жалко, но без рыка этот бесконечный поток вопросов не остановить, а если еще и попробовать отвечать, то — попасть еще больше: «Зачем бронежилеты на дверях? По нам что — стрелять будут?» Блядь! Ну как тебе, не пугая до мокрых трусов, объяснить, что мне проще послать в три этажа, чем, не дай господи, потом из любой из вас, по милости шальной пьяни, картечь выковыривать.
Дёма идет на Стасовом «Круизере» [97] первым и, ко всему, головой отвечает за двоих пацанят, Светку и ее сопливого бордосца [98] . Представляю, как это дурко своей назойливой харей Дёмычу штаны обслюнявит! Сразу за ним пристроились менты Ярика. Поскреба, вторым руководителем проводки, на старенькой темно-зеленой «Ниве» замыкает колонну. Я пылю сразу перед ним. В середине, между нами, выстроилась вся остальная разношерстная кавалькада работников управления по связям с общественностью.
97
Имеется в виду внедорожник семейства автомобилей «Toyota Land Cruiser».
98
Купленный по капризу жены Стаса перед самым началом войны кобель породы бордосский дог по кличке Бурбон.